– Рогдар? Тебе, наверное, было бы легче, если бы меня не было. Да?
– Глупая. Я за тебя умереть готов, а ты «было бы легче»…
– Можно тебя попросить? – шепнула она. – Никогда не говори о своей смерти. Даже намеками. Хорошо?
Черные, как смола, вороны кружили над княжеским теремом, плавая в чугунных тучах, нависших над городом. Хриплое карканье разносилось резким скрежетом по всему Пскову.
Варяги стояли боевым отрядом посреди княжеского двора. Сложив перед собой руки, Кнуд и Торн ожидали появления князя перед ступенями крыльца. Избор вышел к ним, окинул внимательным взглядом и жестом пригласил в терем.
За столом их ожидало псковское собрание. Равнодушно и хладнокровно огляделись, не представились, ни с кем не поздоровались. Молча сели за стол, не дожидаясь разрешения князя, и принялись за угощения. Бояре, купцы и ростовщики угрюмо наблюдали за ними.
Кнуд ел неспешно, аккуратно, то и дело вытирая рот и бороду от жирного мяса, долго и тщательно жевал. Торн жадно отхватывал большие куски, громко жевал и вытирал стекающий по рукам жир об засаленную одежду.
– Зачем приехали? – Избор внимательно разглядывал варягов.
Кнуд прервал трапезу. Торн, словно не услышав князя, продолжил есть.
– Приехали забрать подати.
– Подати?
– А что не так? Ты платишь конунгу Хольгеру и спокойно живешь дальше. Нам за услугу даешь пару-тройку перстней в качестве благодарности, чтобы мы не ошиблись при счете. И будь добр: мы сейчас доедим, а ты распорядись, чтобы нам показали, где твоя казна.
– Выплата податей, – сдержанно возразил князь, – подразумевает чего-то взамен. Что ваш князь может нам предложить?
– Да ничего.
– Ничего не стоит ничего.
– Послушай, ты! – Торн поднял на князя медвежьи глаза. – Плати Хольгеру дань, и тогда ничего не будет. Понимаешь? Ни-че-го. Откажешь – Хольгер отымеет здесь всё что движется. Затем ваших баб отымеем уже мы и продадим хазарам. Многие ваши конунги бахвалились смелостью. И где они теперь? Одни гниют в канавах, а другие лижут Хольгеру сапоги за право быть. Потому не трать мое время и собирай барахло.
– Хорошенько взвесь свои слова, варяг, – сухо предупредил Избор. – Ты говоришь не с равным тебе.
– Это точно. Я представляю Хольгера. А значит я здесь главный.
– Уважаемый конунг, – примирительно произнес Кнуд. – Давайте мы все будем разумными людьми. Зачем все эти жертвы? Разве не достаточно смертей, которые случились на Волхове?
– И это говорите вы мне?
– Послушай, – Кнуд прищурился, – я давно служу конунгу Хольгеру. Я хорошо знаю его. Давай пойдем по бескровному пути. Ты платишь дань, мы уходим и встречаемся через год. Все остаются живы и здоровы.
Избор сдержано рассмеялся.
– Ты сам-то понял что сказал, мальчик? У вас совсем башка не варит или вы дурочку разыгрываете?
Торн хмыкнул, качнул головой:
– Дурочку здесь разыгрываешь ты, если до сих пор не понял, что…
– Я тебя предупредил, варяг. Следи за своим паршивым ртом. Вы сидите за моим столом в окружении моих людей и жрете мою еду. Смелости набрались? Думаете, всё вам можно, если за спиной стоит бандит, возомнивший себя князем? Но здесь его нет. И вы одни.
– Ты что, конунг? – свел брови Торн. – Ты что – совсем тупой?
Дружинники вскочили, схватились за мечи, и стальной звон забряцал в зале. Варяги не шелохнулись: Кнуд спокойно смотрел на князя, а Торн – доедал мясо, мерзко чавкая. Избор примирительно поднял руки, успокаивая дружинников.
