– Каждый раз, когда «она» взвизгивала, как свинья, закипая на ровном месте, мне хотелось ударить её, чтобы она замолчала навсегда. Но била только «она». Меня. Иногда я защищалась, но не наносила удары. Бывало, «она» била меня по голове, вырывая волосы за плохую успеваемость в школе, и швыряла в меня разные предметы. В ярости «она» становилась безумной и не могла остановиться. А потом каждый раз заставляла меня думать, что именно я виновата в её агрессии. Самое ужасное, что я даже верила в это. «Она» манипулировала мной на протяжении многих лет. Конечно, тогда я не знала, что это такое. И ещё… «Она» всё запрещала мне и всё решала за меня. Даже когда я чего-то не хотела. Каждый день я испытывала с ее стороны психологическое давление и чувствовала себя просто ужасно, – девушка замолчала, уставившись в пол.
– Продолжай…
Голос Ноа стал значительно тише и с каждым новым словом всё больше походил на шёпот:
– Прошло много лет, прежде чем я осознала, что мне сложно самой принимать решения… Вслед за «ней» мною начали управлять и манипулировать мужчины. И даже девушки, с которыми я пыталась подружиться. Я подстраивалась под всех, под все обстоятельства, потому что не хотела никого выводить из себя. Я совсем не знала, как поступать в той или иной ситуации.
– Ты хотела, чтобы было тихо?
– Да, именно. Я хотела, чтобы было тихо.
– Ты продолжала придерживаться той модели поведения, когда передавала себя и свои решения во власть других людей?
– Да.
– Ты никогда не задумывалась, что дело не в том, что ты не хочешь расстроить людей своими ответами или решениями? Может, тебе это нравится? Или даже приносит удовольствие? Ничего не решать и быть удобной для тех, кто любит управлять.
– А есть те, которым это нравится? – неожиданно резко спросила Ноа Скотт, никогда не размышляя об этом.
– Конечно, есть. Возможно, тебе тоже нравилось в какой-то степени. Ведь не исключено, что это удобно – быть удобной?
Девушка с ненавистью посмотрела на мужчину. Внутри у неё что-то переключилось, как по щелчку. Она точно вылезла из шкуры ягнёнка, натянув шкуру волчицы, заёрзала на месте и… вспыхнула.
Поймав неожиданную вспышку гнева у пациента, доктор приподнял брови, но не напрягся, оставаясь спокойным, точно её реакция была предсказуема или он не раз с таким сталкивался. Перемена в её поведении казалась слишком разительной: девушка была готова убить в тот момент… Он специально спровоцировал пациентку, и та продолжала скатываться в метафизическую бездну.
***
Джейкоб помахал Фингелу рукой.
– Новая жертва – Амелия Дуглас. 19 лет. Убита в доме бабушки, с которой жила. Кольцо и записка тоже обнаружены. Пожилая женщина сейчас, правда, не в себе. Она не просто плачет, а припадочно рыдает. Сквозь неистовые рыдания она твёрдо заявляет, что внучка не беременна. И уж точно не состояла в серьёзных отношениях.
– Сердце жертвы отброшено на пол. На зеркале, как видишь, кровавая надпись «Нет» и снова белая гигантская роза.
– Нужно изучить сам цветок. Скорее всего, это не просто белая роза. Нужно больше узнать о сорте розы и где, чёрт возьми, они вообще продаются. Если это символизм, нужно углубиться ещё и в историю.
К Моро подошёл напарник Лэйн Хоггарт. Он записал всё, что сказал Фингел, в маленький блокнот, потому как имел такую привычку – записывать всё подряд, особенно за Моро.
– Только что поступила информация о женихе Ноа Скотт, – доложил Грэхэйм Кроссман.
