Тогда, на одном из первых после летнего перерыва уроке мы изучали начальный курс истории нашей страны.
– Здесь, в нашем крае, – говорила, прохаживаясь перед рядами парт, учительница, – проживали когда-то люди финно-угорского народа меря.
Да – да, – заметив мой вопросительный взгляд, продолжала она, глядя на меня, – а несколько севернее проживали люди другого финно-угорского народа – весь. В нашей же области – меря.
Особенно много поселений этого народа было на берегах ростовского озера Неро…
У меня перехватило дух, – я вспомнил удивительную гладь озера и даже увидел, множество древних людей среди буйных трав на берегу.
– А можно я про название этого озера легенду расскажу? – перебила учительницу бойкая ученица Танька с первого ряда.
– Ну, расскажи, – согласилась та.
– Там была в древнее время война, и местное племя стало скрываться от врагов на лодках в озере, а те стреляли по ним из луков стрелами. И вождь этого племени хотел что-то крикнуть своим, но успел прокричать только начало слова – «Неро…» и был убит. Так и стали называть после этого озеро…
На глазах учеников появилась грусть и в классе воцарилась пауза…
– Ну, это только легенда, – оживила настроение ребят учительница и продолжила свой рассказ уже о другом народе, о заселении нашего края славянами.
Это тоже было интересно и мысли о том древнем времени не отпускали меня и после урока.
Я медленно шёл после занятий домой в свою деревню. Дорога вела через сжатое поле с золотистой стрижкой жнивья среди, золотистых же буханочек – скирд, расставленных по всему обозримому пространству.
В небольшом отдалении на поле опустился журавлиный клин, и большие птицы бродили возле скирды, серебрясь на солнце лоснёными боками.
В другое время я бы побежал туда, чтобы приблизиться и рассмотреть удивительных этих птиц поближе, но тогда просто остановился и смотрел на всё в простой детской задумчивости.
Я представлял, как вырубали, выжигали, выкорчёвывали наши предки здесь дремучий, непроходимый лес, засевали и убирали потом поле, с оружием отбивались от чужаков – грабителей.
Наверное, также красиво были убраны осенью их поля, подлетали и опускались, чтобы подкормиться просыпанным где-то зерном журавли, не спеша струился по разрезу оврага вон тот безымянный ручеёк.
– А как же меря? – нет-нет да уводил к другому племени, вспыхивающий короткой искоркой, вопрос. Этот народ казался мне недоступно затаившимся, как бы растворённым где-то в туманах местных оврагов и болот, в шелесте ветра, в небесных кликах, пролетающих над полями журавлей…
Журавли поднялись и, выстроившись в клин, медленно погружались в синеву неба и, казалось, уносили вдаль тайну древнего народа. Она приятно щемила душу, и всё же хотелось как можно быстрей знать её.
На другой день я спросил у учительницы на первой же перемене: – А тот народ – меря, куда делся после всего этого?
– Ответ на этот вопрос не совсем ясен и теперь, – сказала она, – есть мнение, что он соединился со славянами, но точно пока ещё не знают; исследователи работают, изучают жизнь мери и, может быть, когда-нибудь узнаем всё точно…
…эта местность более всех прочих должна
содержать памятники важные в отношении
искусств и истории…
А. С. Уваров. Из письма А. А. Перовскому.
Исследования по изучению культуры мери, как я значительно уже позже узнал, к тому времени действительно были проведены большие.
Археологические работы на её памятниках начались ещё в XIX веке. На берегах ростовского озера Неро состоялись и одни из самых первых таких работ. Однако, самые первые раскопки были проведены в несколько другом, хотя и в близком к ростовской округе месте. Началом этой деятельности была, не менее древняя, владимирская земля, после чего процесс охватил соседние и близлежащие земли, вовлекая в это интересное дело всё новых и новых исследователей.
