Разумно было предположить, что именно этот последний отряд везет украденную казну Прилужанского королевства. А пропажу казны подтвердили некоторые высказывания в Сенате короля Юстына, нового маршалка Адолика Шэраня и Зьмитрока Грозинецкого. Отправленный на Батятичи отряд возглавил прославленный в свое время порубежник пан Войцек Шпара, бывший некогда сотником в городке Богорадовка. Из-за пограничной стычки в минувшем стужне из сотников его убрали от греха подальше, дабы не осложнять государственные отношения с Грозином и Зейцльбергом. Мне удалось завербовать человека из числа подчиненных пана Войцека. Некий пан Гредзик Цвик из-под Подрожья. Он подтвердил, что малолужичане перевозят коронную казну в Искорост, где ее надлежит припрятать до лучших времен. Он же указывал путь двум десятков рошиоров из моей личной сотни под командой мазыла Тоадера.
Зная, что мазыл Тоадер опытный и острожный воин, я поручил ему действовать по обстоятельствам, но обязательно выполнить главное задание – захватить казну. Ибо если Прилужанское королевство погрязнет в междоусобице, она не пойдет на пользу никому, а если Малые и Великие Прилужаны таки замирятся, то наживут новую – земли у них богатые.
Из отряда мазыла Тоадера не вернулся ни один боец.
Посланный мною следопыт донес о сражении у безымянного шинка, что стоит на Хоровском тракте в половине поприща от застянка Кудельки. Всех мертвых увезли и закопали хоровские порубежники из сотни пани Либушки Пячкур.
Так и не смог я, мой государь, обогатить наше королевство, которое столь сильно в средствах нуждается. За это готов понести самое суровое наказание, ежели будет на то воля моего государя.
На том прощаюсь, смиренно склоняя голову,
твой покорнейший слуга,
боярин Рыгораш, посланник Угорья
в Прилужанском королевстве
месяца вресня двадцать седьмой день
Гудимир замолчал. Пожевал губами. Сложил листок вдвое, потом вчетверо. Вздохнул.
Пан Лехослав крякнул, почесал затылок:
– Во дает боярин Рыгораш!.. Славно расписал. Ни прибавить, ни убавить.
Чародей покачал головой:
– Донос, что ли, в Выгов на него отправить? Нет, сперва в Хоров, само собой...
– Ага! – ухмыльнулся сотник. – Ты забыл, что мы с выговчанами нынче тоже не в великой дружбе?
– Ох, и верно. Запамятовал. Стар становлюсь, – согласился Гудимир.
– Значит, казна говоришь? – Пан Лехослав вытащил платок, вытер шею. Потянулся за кубком. – Казна...
– Это не я говорю. Это боярин Рыгораш утверждает. Какое ему собачье дело до смуты лужичанской? Сидел бы в Угорье да с горными великанами воевал бы! – Сухонький кулак волшебника замер в пальце от стола. Ударить он не решился – не ровен час, и кость себе же перебить можно.
– Так вот отчего грозинецкие драгуны под Жорнищем туды-сюды шастают... – продолжал рассуждать вслух пан Лехослав. – Это они золотишко стерегут, что на Искорост малолужичане гонят.
– Нет, обидно-то за державу как! – не переставал возмущаться Гудимир. – Какие-то угорцы нашей казной распоряжаются как хотят...
– Да ты ж, никак, совсем недавно защищал их? – хитро прищурился пан Рчайка. – Угорцев, грозинчан, зейцльбержцев всяких там.
– Ну, защищал... – вздохнул чародей.
– А теперь что?
– А теперь не защищаю! – едва не сорвавшись на фальцет воскликнул волшебник. – Казна и Прилужанам сгодится!
– Верно, сгодится, – согласился пан Лехослав и добавил: – А дорога-то на Искорост мимо нас идет. И оттуда тоже.
