Метахак - страница 22

Путешествовать по реке оказалось невероятно приятным занятием. Течение несло громадный плот настолько плавно, что порою не было понятно, что движется – связанное самодельными веревками сооружение из бревен или поросшие лесом берега, которые медленно отходили назад. Лекса очень беспокоило, как будет вести себя на плоту Вислобрюх. Шестиног не слишком любил водные преграды, всегда старался преодолеть их как можно быстрее, а здесь приходилось двигаться не поперек реки, а вдоль нее!

Однако коняга вел себя смирно – лежал посреди плота и дремал, покуда Рия заплетала ему на гриве косички.

Фэнгол разложил перед собой пергамент со своими записями, перечитывал их, время от времени что-то вычеркивая, а иногда и вписывая. Бро валялся на конской попоне, которую путешественники разостлали на жестких бревнах, и лениво разглагольствовал. Глава отряда бдительно следил за движением самодельного суденышка, правя его курс длинным шестом. Глубина реки была небольшой, поэтому приходилось то и дело прощупывать фарватер, дабы вовремя обнаружить мель. Так продолжалось целый день. И только к вечеру они пристали к берегу и разожгли костер.

Нужно было чем-то подкрепиться, и тут себя проявил нибел, от которого наемник уже не ждал никакой пользы. Он собрал выпавшие из гривы Вислобрюха волоски и сплел из них леску. К одному ее концу Бро привязал шип колючки, а другой конец примотал к тонкой длинной палке. Получилась удочка. Наковыряв в иле червяков, нибел уселся на дальний край плота и начал рыбачить. Чародей отправился в ближайший лесок за плодами. Дриада следила за костром, хотя по ее лицу было видно, что огонь ей не очень нравится.

Лекс хмыкнул и принялся сооружать шалаш для ночлега. Негоже, чтобы старик и девушка каждый раз ночевали под открытым небом. Мало ли? Вдруг пойдет дождь. Через час, когда солнце спряталось за кромкою леса, над костром уже кипела вода в котелке. Решили сварить земляблоки. Про рыболова уже все позабыли, как вдруг он появился у костра с двумя громадными жирными рыбинами. Ни слова не говоря, что было странно при его-то болтливости, нибел разложил рыбу на плоском камне, достал из-за пояса хитрый нибелунский складной нож и принялся чистить и потрошить добычу.

– Великолепно, уважаемый Бро! – воодушевился Фэнгол. – Предлагаю одну рыбину запечь, предварительно натерев солью, конрейским перцем и прочими приправами. А вторую рыбину сварим с земляблоками. Выйдет отличная похлебка!

– Бро полностью согласен с уважаемым Фэнголом, – откликнулся нибел.

Остальные путники тоже не имели возражений. Только Лекс решил для себя, что не станет есть рыбу, хотя от самой похлебки и вареных клубней не откажется. Чародей принялся за готовку, так как в этом деле он разбирался лучше своих спутников. Вислобрюху хозяин отсыпал из седельных сумок овса, и теперь тот с удовольствием подбирал мягкими губами каждое зернышко, попутно с хрустом обдирая прибрежную траву. Дневное светило окончательно закатилось, но взошла луна, и стало видно почти как днем. Когда ужин был готов, Фэнгол показал, что владеет не только кулинарным искусством.

Он зачерпнул из реки чистой воды, для чего воспользовался собственным походным бурдюком, уселся поодаль и принялся колдовать. Высыпал в бурдюк из специального мешочка горстку порошка, побормотал, взбалтывая получившуюся смесь, и, наконец, принес к костру. В это время Рия успела разлить похлебку по глиняным плошкам, разложила на чистом платке печеную рыбу. Кружки пока были свободны, и чародей не долго думая наполнил их из своего бурдюка. Первым рискнул пригубить нибел. Отхлебнул. Выпучил и без того выпуклые глазища.