Метаморфозы смерти - страница 5

– Подожди! Сначала я хочу узнать о собственной роли, – осадила юношу стройная девушка в коротком хитоне, подобно тому, как опытная наездница приструняет жеребца.

– Мне понятно твоё нетерпение, Артемида, – одобрительно отозвался иерофант. – Отныне тебе, розовой ажурной гвоздике, следует называться богиней охоты. И как луне на небе одиноко без солнца, так и ты не могла переродиться в человеческое существо без брата-близнеца Аполлона – покровителя искусств, возникшего из вечнозелёного куста лавра.

Глянув друг на друга, а потом на схожие серебряные луки в руках, неофиты приветственно раскланялись. Если лавровый венок на золотых кудрях новообращённого участника олицетворял триумф и славу, то сам герой – высокий и невероятно привлекательный юноша с идеально сложённой фигурой воплощал собой образец мужской красоты. Однако растение Аполлона обладало двойственной природой и одинаково любило пребывать как на свету, так и в тени таинственных знаний. Испокон веков шелест лавровых листьев передавал жрецам божественные послания о событиях будущего. В качестве сверхъестественного средства, открывающего дар ясновидения, этот венок надевал на голову и Дельфийский оракул, одновременно ложа его лист себе на язык, прежде чем изречь очередное пророчество. Вот подставив прекрасное лицо ярким лучам, легко снизошёл до предсказания и Аполлон – бог света, одухотворяющий солнце:

– Только у меня плохое предчувствие…

– Неужели? – насторожилась Артемида, подсознательно держась ближе к брату, точно окружающая его аура отгоняла злых духов, обеспечивая божественную защиту, сродни лавровой гирлянде, бросаемой в огонь вместе с ритуальной жертвой для снисхождения благосклонности олимпийцев.

– Покровительствующий театральному искусству Аполлон и сам склонен излишне драматизировать, – поспешил успокоить неофитов служитель алтаря.

Артемида с вызовом глянула на жреца, и хотя её лук в форме полумесяца был опущен в направлении земли, а стрелы в колчане за спиной смотрели остриём в небо, священнослужитель почувствовал себя под прицелом. Розовая гвоздика неспроста имела взъерошенный внешний вид, и мифы о ней излагались с противоречивыми деталями и кровавыми подробностями. Богиня охоты единственная из девушек оказалась облачена в тунику до колен на мужской манер, опоясанную на тонкой талии лентой, чтобы ткань не запутывалась вокруг ног и не мешала стремительной погони. Серебристо-серые глаза неофитки выдавали в ней богиню луны, но в изложении легенд освещать тёмную ночь полагалось её всклоченным волосам оттенка бурого золота.

– Выбирай выражения, пивомий! – угрожающе промолвила Артемида, и символ полумесяца на её лбу отбросил блик с очертаниями жертвенной метки на растерянное лицо жреца, наконец, показавшееся из тени капюшона.

Служитель алтаря не посмел возразить богине охоты, вооружённой луком со стрелами, помня о её задиристом характере. Не разрядил напряжённую обстановку неуместными речами и юноша с музыкальной сирингой в руках:

– Вот так начало первого дня мистерий! Не успели у всех растений в Нимфеях отрасти головы, руки, ноги, и у меня ещё в придачу копыта и хвост, а наш пророческий лавр уже предрекает, как вся эта божественная комедия может закончиться великой трагедией…

– Весельчак Пан, – отмахнулся от неудобного замечания иерофант. – Хвост, как, впрочем, и рога с копытами отлично подходят к твоей нынешней ипостаси хранителя дикой природы и покровителя скотоводства.