Мефодию пришлось ехать в университет в субботу, хотя занятий в этот день не было. Коридоры его альма-матер были традиционно немноголюдны в полувыходной день, Мет быстро поднялся на третий этаж, зашел в деканат, подошел к молодой сотруднице, спросил, можно ли отдать распечатку и расписаться за нее.
– Да, – отмахнулась она, не отрываясь от экрана компьютера, – вложи туда, в папку, распишись в журнале.
– Марина, почему не готовы до сих пор отчеты о посещаемости! – услышал он строгий начальственный голос. – Я говорила, чтобы вы мне сдавали их в пятницу вечером! Я ушла с работы в семь, и где? Я не дождалась документов! Сколько можно говорить, что нужно все делать, как я требую – вовремя! И если я говорю сделать, то это нужно сделать, а не думать, что сойдет и так.
Мет вздрогнул: голос дамы показался ему суровым, властным.
– Простите, Милица Анатольевна, но еще не все сдали информацию, вот староста пришел с опозданием, – Марина указала на Мефодия.
– Почему нельзя все делать вовремя? –спросила декан, нависнув над расписывающимся Мефодием.
«Это же наша строгая декан Милица Анатольевна», – Мет вспомнил странное имя, услышанное еще 1 сентября на торжественном первом занятии, и выпрямился, чтобы извиниться.
Он был много наслышан о суровом нраве главы факультета. Судя по тону, с которым она обратилась к подчиненным, они пребывали под постоянным напряжением. Милицу Анатольевну боялись все. Девушки-секретари засуетились, забегали от шкафа к шкафу, начали перебирать и переносить папки, громко застучала клавиатура.
Мет повернулся к Милице и встретил ее суровый взгляд, который сменился изумленным.
– Простите, – пролепетал Мефодий, отчетность выпала из его рук и улетела куда-то под стол.
Анна Степановна смотрела на Данишу с легким интересом. Он молил небо, чтобы произошло чудо, и он исчез из ее спальни.
– Признаться, удивлена выбором государыни, – произнесла она, продолжая смотреть на юношу тем взглядом, который Данил наблюдал у отца при покупке крестьян на весенней ярмарке.
– Тощий он какой-то, Сергей Николаевич. Вовсе не Геркулес.
– Не тощий, а стройный, Анна Степановна! А красавец какой, государыню не проведешь, она сердцем видит достойного. Может, ей и без надобности Геркулес, а нужен Аполлон.
– А для службы годен хоть? – многозначительно уточнила Анна Степановна.
Мефодий дрожащими руками поднял листок и положил в папку.
– Ты кто? – декан остановила его за плечо.
Мет быстро выскочил из деканата. Он не помнил, как оказался на улице. Воздуха не хватало, словно кто-то волшебным образом убрал его из легких, и юноша судорожно начал рыться в рюкзаке. «Только бы не забыл», – отчаянно подумал он, ища ингалятор.
Анна Степановна подошла к нему положила руки на плечи и тихо, но строго проговорила:
– Государыня всякие нежности не любит. Поцелуешь ее для разугреву и дальше делай то, что природой предназначено.
Мет несколько раз сильно вдохнул лекарство. Голова сильно кружилась, он присел на лавку в университетском парке. И ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем дрожь в руках унялась настолько, что он смог достать утел и вызвать машину Всеволода Ростиславовича. Он разрешал пользоваться автомобилем при условии наличия свободных мест, как сам же и шутил. Мет не хотел злоупотреблять великодушием маминого мужа. Но сегодня все же решил воспользоваться добротой Всеволода, сел в подъехавший автомобиль, сказал адрес в сторону панели управления. В удобном кресле под мерное подрагивание машины он пришел в себя после встречи с деканом в реале.
