Так, требование о признании должника несостоятельным (банкротом) удовлетворено, введена процедура реструктуризации долгов, утвержден финансовый управляющий имуществом должника, поскольку размер задолженности должника, подлежащей учету для определения признаков банкротства, просроченной свыше трех месяцев и подтвержденной вступившими в законную силу судебными актами, превышает 500 тыс. руб.41
По законодательству США заявление о признании банкротом гражданин вправе подать, если у него образовались так называемые необеспеченные долги на сумму 100 тыс. долларов или обеспеченные долги на сумму 350 тыс. долл. При этом на должника возлагается обязанность указать в таком заявлении перечень кредиторов, имеющиеся у него к последним обязательства, сроки их исполнения и т.п.
В случае же принудительного банкротства гражданина заявителю вменяется в обязанность лишь доказать, что должник не оплачивает свои долги в надлежащий срок.
Интересно отметить, что по законодательству США в случае так называемого ликвидационного банкротства при подаче должником заявления о признании его несостоятельным не требуется доказательств признаков банкротства: необходимо лишь надлежащим образом оформленное заявление должника. Следовательно, есть основания полагать, что ликвидационное банкротство можно рассматривать как инициируемое должником производство по делу о банкротстве в предвидении своей финансовой несостоятельности.
Методологические недостатки понятийно-категориального аппарата института несостоятельности (банкротства) гражданина
Требования юридической техники диктуют необходимость однозначности использования юридической терминологии. Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»42 термины «несостоятельность» и «банкротство» рассматривал как синонимы. Как известно, еще в процессе разработки данного Закона обращалось внимание на необходимость дифференцировать понятия несостоятельности и банкротства. Так, П. Баренбойм, один из разработчиков вышеуказанного Закона, отмечал, что в законодательстве ряда стран используется термин «несостоятельность», термин же «банкротство» не употребляется [1, c. 59]. Однако и в ныне действующем Законе о несостоятельности термины «несостоятельность» и «банкротство» вновь употребляются как синонимы. Другие действующие в Российской Федерации нормативно-правовые акты также не проводят дифференциации понятий «несостоятельность» и «банкротство»43.
Комплексное доктринальное исследование теоретических воззрений отечественных и зарубежных ученых позволяет заключить о существовании, главным образом, трех основных концептуальных подходов к соотношению таких понятий, как несостоятельность и банкротство [15, c. 14].
Традиционным принято считать подход, согласно которому понятие «несостоятельность» имеет гражданско-правовую отраслевую принадлежность, а понятие «банкротство» – уголовно-правовую.
По этому поводу Е.В. Смирнова справедливо отмечает, что в русском дореволюционном праве несостоятельность ассоциировалась с тем, что и принято понимать под современным институтом банкротства, тогда как понятие «банкротство» имело связь с совершением преступления [17, c. 141].
Известный специалист конкурсного права М.В. Телюкина различает исследуемые явления и настаивает на терминологической чистоте, условием которой является четкое законодательное разграничение этих понятий [22, c. 19].
