Методы экономических исследований: учебное пособие - страница 8

Экономическая антропология Маркса подчинена его экономической философии и социологии. А последние были радикальным протестом против господствовавшего в политической экономии того времени духа утилитаризма, меркантилизма и смитовской идеи пользы всякого частного интереса для общества, в том числе и для самых униженных и угнетенных членов этого общества. Обрушиваясь на эту позицию, Маркс в полной мере применяет весь свой сарказм и гневную иронию. Примером того может служить концовка четвертой главы «Капитала»:

«Сфера обращения, или обмена товаров, в рамках которой осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть настоящий эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица. Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение. Равенство! Ибо они относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит. Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом. Единственная сила, связывающая их вместе, это – стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес. Но именно потому, что каждый заботится только о себе и никто не заботится о другом, все они в силу предустановленной гармонии вещей или благодаря всехитрейшому провидению осуществляют лишь дело взаимной выгоды, общей пользы, общего интереса.

Покидая эту сферу простого обращения, или обмена товаров, из которой фритредер vulgaris черпает все свои взгляды, понятия, масштаб всех своих суждений об обществе капитала и наемного труда, – покидая эту сферу, мы замечаем, что начинают несколько изменяться физиономии наших dramatispersonae (действующих лиц. – А.О.). Бывший владелец денег шествует впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий; один многозначительно посмеивается и горит желанием приступить к делу; другой бредет понуро, упирается как человек, который продал на рынке свою собственную шкуру и потому не видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что эту шкуру будут дубить»[29].

Австрийская школа в лице Е. Бём-Баверка, К. Менгера, Ф. Визера сделала акцент на анализе потребностей «экономического человека» и пришла к выводу, что ценность благ, на которые этот человек предъявляет спрос, по своей основе субъективна, произвольна и не может быть измерена по какой-то объективной шкале. Homo oeconomicus австрийской школы – это прежде всего человек, нацеленный на то, чтобы удовлетворить собственные запросы и потребности. Как отмечал Карл Менгер:

«Руководящая идея всей хозяйственной деятельности людей – это возможно более полное удовлетворение своих потребностей»[30].

С другой стороны, индивид в построениях австрийских экономистов – это всегда расчетливый и эффективно калькулирующий индивид. Как и бентамовский человек, он способен взвесить и рассчитать свои потребности, разместить их на особой математической шкале. Менгер в связи с этим указывает:

«Надобность в средствах потребления представляет собой величину, для количественного определения которой по отношению к будущему времени нет никаких принципиальных затруднений, величину, выяснить которую люди стараются в своей деятельности, направленной на удовлетворение потребностей, в пределах действительной возможности и практической необходимости, т. е. ограничиваясь, с одной стороны, теми промежутками времени, на которые простирается в данном случае их предусмотрительность, а с другой – той степенью точности, которая достаточна для практического осуществления их деятельности»