Разведгруппа, которую собрал наш доблестный Наполеон, выглядела довольно странно. Что-то среднее между шайкой бродяг с большой дороги и горсткой каторжников на последних километрах этапа. Особенно впечатлял плюгавенький Петрович с брюзгливым выражением лица, обвязавший голову клетчатым шарфом. Но в целом настрой был у всех довольно боевой. И как только Харитону удавалось их воодушевлять?..
Показать или не показать выход, который я узнал благодаря Маре? Черт, а вдруг люди Босса закрыли Жоркину дверь? Или, еще хуже, стали ее охранять… Я чуть притормозил и поравнялся с Харитоном, который шел неестественно легко для своей комплекции.
– Харитон, слушай… Они же могли дверь запереть. Ключей-то нет, у Жорки остались. Как мы внутрь попадем?
– Ты серьезно? Да мы любые замки открываем, как иначе выжить-то.
– Ну… ладно. – Самоуверенность этого вожака удивляла и даже немного восхищала. Куда я лезу со своими дурацкими вопросами? Сталкеры, которых когда-то собрал Харитон, тоже без ключей по поверхности шастали, много разного добра приносили. – Но ведь Босс мог вчера вернуться и охрану выставить на входе.
– И что? Предлагаешь ретироваться?
– Нет, разумеется! Просто накануне ты говорил о парнях с «Мишлена», а тут…
Харитон молча поводил глазами по группе, затем предложил:
– Скажи-ка мне, соколик, кого ты тут видишь? Полтора калеки, голодные, грязные, без экипировки, без оружия. Ежели, конечно, дрыны и монтировки не считать шаолиньскими шестами и нунчаками. Вот и Оскар со своими хлопцами, коль они и впрямь под дверью сидят и нас ждут, увидят то же самое, то есть бедных-несчастных калек, которые от голода совсем соображать перестали, раз на комбинат без разрешения приперлись. Ну, дадут нам пару зуботычин и выпроводят – так ведь, может, и жратвы какой с собой дадут, смилостивятся. А парни с «Мишлена» – это уже другой коленкор, понимаешь, соколик? Это тебе не инвалиды со слипшимися от недоедания кишками, а вооруженный отряд. И реакция на их появление стопудово будет не такой терпимой. Вкуриваешь? Ты бы, кстати, не болтал про «Мишлен», когда не просят.
– Извини, я просто немного другого ожидал.
– А с другой стороны, – куда более бодрым тоном продолжил Харитон, – вон идет Мишаня. Он сейфы на раз-два-три вскрывал в прошлой жизни. Что ему какая-то подвальная дверь? А Павло службу в армии проходил в саперной роте. Ты, может, скажешь, что с тех пор триста лет прошло, и это будет правдой, но не всей: Павло и сейчас тебе из консервной банки и куриного дерьма такую мину соорудит, что мало не покажется. А вон Петрович, который на башку клетчатый шарф зачем-то накрутил. Это сейчас он… кхе-кхе… А по молодости лет, между прочим, инструктором по рукопашке был. До сих пор кой-чего помнит. И ежели случится так, что в подвале по-прежнему никого, мы там спокойненько осмотримся, найдем склады Оскара, Гошу твоего вызволим, окопаемся внутри – поди выкури нас! Гонца в Могильник пошлем, чтобы все остальные тоже потихоньку подгребали.
Ну что ж, раз он так убежден… Не могу сказать, что во мне развеялись сомнения, но появилась надежда, что план Харитона предусматривает самое разное развитие ситуации. Может, напрасно я его недооценивал?
Вопреки ожиданиям, дверь, которую сутки назад открыл Жора, оказалась незапертой. Это было мгновенно признано всеми как добрый знак, самые нетерпеливые уже решительно спускались по лестнице.
