– А зачем? – не поняла все ещё пребывавшая в некотором удивлении девушка.
– Вещи забрать, Мэйделе, – спокойно объяснил Аркаша. – А потом поедем в общежитие, хорошо?
– Спасибо, Аркаша! – искренне ответила ему Гита. – Без тебя я бы пропала, наверное.
– Ты бы точно не пропала, – погладил её по плечу юноша. – Ведь ты наша Мэйделе.
От этих слов стало как-то очень тепло на душе девушки. Отправившись на вокзал, с помощью Аркаши она забрала вещи, чтобы потом вернуться в общежитие, куда юношу не пустили. Поэтому, договорившись встретиться через два часа, Аркаша распростился с отправившейся к какому-то «коменданту» Мэйделе. Этим словом называлась строгая женщина, будто просветившая Гиту взглядом насквозь, но не напугавшая девушку, потому что казалась какой-то искренней. Мэйделе ей просто улыбнулась, и комендант сразу же подобрела.
– Комната у тебя будет номер тридцать четыре. – Эта новость заставила девушку заулыбаться, ибо число было счастливым. – Значит, четвёртая на третьем этаже, – продолжила женщина. – У нас реорганизация, потому соседка у тебя будет одна. Ты на первый курс?
– На второй, похоже, – смутилась Мэйделе. – Мне сам товарищ Спасокукоцкий сказал сдавать за первый сразу…
– Хирургия, значит, – кивнула комендант. – Что же, поздравлю для начала, а посочувствовать будет кому. Мальчиков не водить, поздно не приходить, понятно?
– Понятно, – кивнула Мэйделе, внутренне вздохнув. Требования были естественными.
Комната оказалась комфортной – стол, два стула, два шкафа, две кровати, одна из которых пока пустовала, давая возможность Мэйделе выбрать. Рванувшись поначалу к окну, девушка передумала и разместилась поближе к двери. Разобрав вещи и написав письмо Мамочке, Мэйделе вскоре уже была готова встретиться с Аркашей, спросив перед этим у сидевшей на страже внизу женщины, где находится почта. Поначалу суровая, та увидела, как прижимает девушка к груди конверт, и отчего-то подобрела.
– Мэйделе! – окликнул Гиту Аркаша. – Подожди!
– Ой, привет! – заулыбалась девушка. – Мне нужно на почту, письмо Маме отправить.
– Конечно, – кивнул юноша, показывая направление. Гита согласно кивнула, и молодые люди отправились в сторону почты.
– Надо же… – женщина-вахтёр грустно улыбнулась, услышав, какие эмоции эта девочка вложила в слово «мама». Сколько женщина перевидала таких, оторванных от дома и родных, – не счесть, и всё же именно эта чем-то отличалась от всех… Что-то было в ней необычное, да и называл её этот парень «девочкой», произнося слово как имя. И Зоя Самуиловна улыбнулась, пожелав мысленно удачи.
* * *
Экзамены за первый курс начинались раньше, чем приёмные, но раньше и заканчивались, поэтому уже на следующий день с трудом державшая себя в руках девушка шагнула перед очи доктора наук, которого мгновенно узнала, сразу же как-то очень радостно улыбнувшись. Яков Львович тоже узнал разноглазую любопытную девочку, улыбнувшись в ответ. Несмотря на это, профессор Рапопорт гонял Мэйделе по всей анатомии, физиологии, спланхнологии…
– Назовите кости черепа… Какие мышцы соединяют… Какова форма и расположение печени… – вопросы сыпались вразбивку, Гита уже давно потеряла счет времени, а находившиеся в той же аудитории студенты смотрели на Мэйделе с жалостью и с ужасом – на профессора. – Ну что же… – наконец сказал знаменитый врач. – Отлично! Вот так и нужно ориентироваться! Умница, Мэйделе!
