— А какие у них неприятности?
— Не бойся, Нюша, я всё решу, — она подмигнула мне. — Думаешь, я зря свой хлеб ем? Пока проверка сюда доберётся, здесь уже будет всё тип-топ.
— А ты приехала надолго? — поинтересовалась я.
— Отчётный период закончится в конце июня, в начале июля я отсюда уеду.
— Но всё равно два месяца это достаточно много.
— А ты насколько сюда?
— Пока судоходство открыто.
— А договор ты подписывала? Я, кстати, твоих документов не нашла.
— Они у меня.
— Быстро своему бухгалтеру отдала, то бишь мне. Я порядок навожу.
— Всё тебе отдам, — усмехнулась я.
Посмотрела на Иру совершенно другим взглядом. Хорошо, что она профессионал своего дела. Приехала оторваться и поработать, ещё и денег заплатят.
***
И пошли мы в баню. Идти далеко не пришлось, баня находилась на берегу реки чуть поодаль от женского общежития.
Взяла я купальник, своё полотенце, хотя в комплекте постельного белья шло отдельное.
Всем женским коллективом пошли в покосившуюся постройку, на деревянной крыше которой дымила труба, и в округе пахло дымом от берёзовых дров.
Ира рассказывала анекдоты. Неудивительно, что к ней мужики клеились, она девушка интересная и безотказная. Катя анекдоты не понимала, начальница склада только усмехалась, а я краснела.
Баню натопили серьёзно, так что я на верхнюю полку в парилке даже не залезла. Постелила полотенце и села ниже. Старинные тазики, мыло ароматное. Повезло нам, что начальница склада именно женщина, у нас чего только не было. И Катя, хоть и не парилась, самовар топила и печенье к чаю принесла.
— Не, Люся Сергеевна, ты вот как так сохранилась? Ладно Анька, та похоже не трахана.
— Не ври, — шутливо возмутилась я, умывая лицо холодной водой.
— Мне даже стыдно со своими ушками спаниеля.
«Ушки спаниеля» просто так не появлялись, Ира либо была когда-то беременна, либо рожала и кормила.
А Люся разделась, и мы обалдели. Мало того, что её тугой «бублик» седых волос свалился ниже пояса локонами серебряными, так ещё под охотничьим костюмом была спрятана идеальная женская фигура с тонюсенькой талией и вздёрнутой аккуратной грудью. Кожа белая, нигде не отвисла. И наколка чуть выше груди еле заметная. Ещё наша заведующая складом сняла очки, и серые глаза оказались меньше и чуть раскосые. С азиатскими глазами была полностью европеоидного типа.
— Ты должна себе любовника найти. Или есть?
— Какие любовники, — посмеялась Люся, забираясь повыше. — Сто двадцать лет, как мужа схоронила, и ни разу не дала никому.
— Сто двадцать - это много, — посмеялась я.
— Ты уже девочка, Люся, — пришла к выводу Ира. — Да, Ань? Как там по-медицинскому, зарастает за сто двадцать лет?
— Вполне возможно, — пошутила я и подкинула воды на камни, в надежде, что две эти крепкие девушки спустятся ко мне.
— Что там у тебя на груди нарисовано, тёть Люсь? — спросила Ира, щурясь от пара.
— Грифон, Иринка, — усмехнулась Людмила Сергеевна. — Голова орла, в клюве зубы, тело льва, крылья птичьи. Страшный зверь с когтями. Но вот видишь, у него сердце проткнуто молнией, это я в него швырнула.
Мы с Ирой залились смехом.
— Да ты бывшая компьютерная игроманка, — выдала Ира. — Погоди, нет! Не может быть?! То есть до сих пор играешь?! Сидишь на сетевой игле?
— Скорее косплей, я из клана Верша грифонов, — смеялась Люся.
— Люся Сергеевна, неожиданно, — выдохнула я.
— Не то слово, пятьдесят шесть лет, а тело как у двадцатилетней, — Ира с печалью посмотрела на свою грудь.
