Вдали над рекой собирались тучи, и возможно будет дождь. Там где пасмурно, особенно выделялись краски леса. Деревья насыщались тёмно-зелёным цветом.
Тропинка заканчивалась, трава росла уже по колено. И я рассекая её, пошла дальше. Деревья стали подползать к берегу, идти становилось трудно.
Остановилась, решив, что для первого раза вполне достаточно чудесной прогулки.
Повернула назад и встала как вкопанная.
Утопая серыми, мохнатыми лапами в острой, молодой траве, стоял огромный зверь.
И я даже не могла сказать, что это волк, хотя по виду похож.
Но почему же такой большой! Холкой мне по плечо.
Широкая пепельная грудь, лопатки выделялись, потому что был волк костлявый и худой. От чёрного носа по морде, между ушей тянулся вверх мохнатый гребень. И глаза у него серые с зеленью, как небо хмурое и трава изумрудная.
А уши неестественно вытянутые, в них сияли солнцем золотые серьги. Серьги! В ушах у зверя!
Я открыла рот и онемела.
Пожалуй, даже ружьё бы меня не спасло. Меня ничего бы не спасло, я настолько сильно растерялась, что казалось, могла упасть в обморок.
Это было неожиданно.
3. 3
3 После бани
Волк прижал уши к большой голове и стал вилять хвостом. Хвост тоже был мощный и скашивал траву, показываясь то с одной стороны, то с другой. Я бы бросилась бежать, но бежать-то мне нужно было вперёд, а он стоял у меня на пути.
Боясь сделать лишнее движение, я сказала:
— Фу, нельзя.
Волк улыбнулся, в буквальном смысле: растянулась пасть, но на оскал вовсе не похоже, он улыбался губами… Я вообще с ветеринарией не особо знакома, но у волков же есть губы, вот ими он и улыбался. Но клыков так много, что они не помещались и торчали сверху и снизу.
Зверь стал медленно опускаться и лёг в траву, морду уложил на свои лапы. Несчастным, беспризорным взглядом посмотрел на меня.
Всё его поведение выражало доброжелательность, но принимая во внимание его размеры, я бы не рискнула радоваться раньше времени.
Очень медленно выставила пустые ладони вперёд, сделала шаг в бок, ближе к воде, потом ещё.
Обошла кустики, вошла немного в реку, резиновые сапоги утонули в воде, я стояла на скользких камушках.
Обходила зверя стороной, не спуская с него глаз.
— Нельзя, — сказала я волку, — лежи уже. Я ухожу.
Так же медленно вышла обратно на тропинку. Волк сел, повернулся ко мне мордой.
Отходила спиной по тропинке, наблюдаю за ним, всё так же выставив вперёд пустые ладони.
Если бы зверь хотел, он бы меня схватил. Но провоцировать хищника бегом нельзя.
Мне на какое-то мгновение показалось, что это сон. Где-то вдали грохнул гром, и я вздрогнула. Действительно шла гроза, первая в этом году. И становилось пасмурно, поблёскивали зелёным светом печальные глаза волка. И хотя было в них что-то мистическое, но так же человеческая грусть присутствовала. И вообще глаза умные, ведь недаром такое понятие придумали.
Одинокий волк будто сильно огорчился, что я не стала с ним дружить. Стал совсем унылым, морду у земли держал, отчего костлявая холка уж больно сиротливо выглядела.
Зверь отвернулся от меня, посмотрел куда-то в лес.
И ушёл.
Просто ушёл и всё.
И я побежала обратно в посёлок, беспрерывно оглядываясь назад, но зверь больше не появился.
Впечатлений для первого раза хватило. Я вернулась к вагончикам.
— Анна Андреевна, обедать идите! Пока мужики не набежали.
Я послушно прошла в столовую, где сидела Ира с Люсей, полная Екатерина их обслуживала.
