Наше знакомство, наверное, можно было бы назвать романтичным, если бы не трагические события того дня.
4. Глава 3
Прошлое
– Вот скажи мне, Ангелина, как тебя, такого сущего ангелочка, занесло сюда? На самую границу. Да ещё в такое время. – Вера Владимировна опечатала очередной пакет с документами и взялась за следующий.
Мы в спешке упаковывали вещи и бумаги, складывали их в мешки и ящики, ставили специальные печати и маркировки. Вечером консульство получило сообщение о срочной эвакуации.
– На стажировку приехала.
Я закончила третий курс университета. Факультет иностранных языков. И моя будущая специальность никакого отношения к дипломатической работе не имела. Я училась на литературного переводчика. Но не воспользоваться шансом попрактиковаться в языке, я не могла.
– Английский? Французский? – женщина споро паковала очередную стопку книг и журналов.
– Оба.
– Тогда почему не в столице? Там дипмиссия, больше практики, больше иностранцев. Да и местные в столице говорят на обоих языках. Здесь в основном на арабском.
– А мне и нужен был арабский. Точнее, месопотамский диалект. В этой стране на нём говорят именно здесь, в этой части. Всего миллион восемьсот человек носителей диалекта.
– Почему именно он?
Не знаю было ли Вере Владимировне, секретарю нашего консула, действительно интересно, или она пыталась скрыть за разговором нервозность и тревогу, но до сегодняшнего дня она смотрела на меня как на папочкину дочку, капризную и избалованную деточку. Сейчас вопросы сыпались один за другим.
– Я арабский изучаю параллельно основным на факультете. В библиотеке наткнулась на интересную книгу на арабском об истории возникновения различных диалектов. И в ней большая глава о месопотамском диалекте. Очень интересная. Вот и решила изучить, так сказать, в естественной среде.
То, что я действительно воспользовалась семейными связями и напросилась именно в эту страну, и не в столицу, а в консульство в старинном приграничном городе, я промолчала. Вера Владимировна далеко не дура, она и так поняла, что я чья-то дочка.
Языки мне давались легко. Помимо английского и французского, я говорила и читала на итальянском, испанском, португальском, немецком. Я была настоящим полиглотом. С детства хватала всё на лету. Мне всегда казалось, что я все их знала когда-то, просто забыла. И при первой возможности вспоминала. Достаточно было услышать фразу, перевести её, и она навсегда отпечатывалась в памяти.
Родители рано заметили мои способности и сделали всё, чтобы развивать их. Репетиторы, носители, дома дни иностранных языков, когда мы все говорили то на английском, то на немецком. К семи годам я свободно болтала уже на двух, к окончанию школы на четырёх, а университет дал возможность изучить ещё парочку. Теперь вот арабский.
– Неудачное ты время выбрала, Ангелина. Видишь, что твориться.
– Но дипломатов же не тронут? Мы же в безопасности здесь?
– Пока да, но видишь? – женщина кивнула на железные коробы, опечатанные дипломатическими печатями.
Думать, о массе историй произошедших с дипмиссиями разных стран в военных конфликтах не хотелось. Но они были. И хотя я жила на территории, принадлежащей нашему государству, в данном случае это не гарантировало стопроцентный положительный исход.
Всю ночь здание консульства напоминало муравейник. Все вокруг суетились, что-то паковали, что-то просто сжигали, грузили ящики в машины с дипномерами. По территории ходили, неприметные на вид, но спортивные мужчины. Серьёзные, суровые. На мой вопрос кто это, мне коротко бросили – "Заслон".
