Нехотя, с огромным нежеланием я проследовала за ним в окутанный паутиной тоннель.
Шли в полной тишине. Дознаватель освещал низкий потолок и внимательно осматривал каменные стены до тех пор, пока мы не добрались до ступеней.
– Дошли. Это выход наверх, в другой зал, который в настоящее время закрыт. В переходе не скрывается больше потайных дверей – ничего интересного.
– Ничего? – задумчиво уточнил он.
– Да.
– Как твое имя, Мышонок?
– Что?
– Тебя как-то зовут?
– М-Миланта.
– Миланта, – медленно произнес дознаватель, точно пробуя на вкус. Тон его голоса ужасно смутил, я сделала шаг назад, а он повернулся в мою сторону, пристально наблюдая. Я совсем растерялась и попыталась отвлечь внимание от себя, спросив:
– А вас как зовут? – Удивительно, что в минуты растерянности в голову приходят не самые умные вопросы.
– Кериас дор Харон амон Монтсеррат, – отчеканил он, следя за моей реакцией и легко приметив, как я оробела при упоминании имени императорского рода.
Я сделала еще один крохотный шажок назад, надеясь, что дознаватель не обратит на это внимания, но он обратил и усмехнулся.
Тени от свечи причудливо исказили эту усмешку, делая ее зловещей, а потом я окончательно перепугалась, так как свеча вдруг погасла.
– Не бойся, Мышка, – раздался шепот возле самого уха, и я вздрогнула. Совсем не слышала его шагов и не поняла, как он успел оказаться так близко. Дернулась в сторону, а попалась в кольцо мужских рук. – Я тебя не съем, только попробую.
– Отпустите! Нам нужно обратно! Здесь темно!
– В переходе сложно заблудиться даже в темноте, он слишком короткий.
– Что вы… ох!
Объятия стали крепче.
– Что я хочу сделать?
Я кивнула, не в силах ответить.
– Хочу понять, что в тебе интересного.
– Ничего, совершенно, – прошептала, ощущая, как его пальцы расстегивают верхнюю пуговицу рубашки.
И ведь нарочно переоделась к вечеру в потертую и серую рабочую форму, но не помогло.
– Вижу, – был ответ, – бесцветная, скучная, незаметная. Но твоя кожа пахнет, – я услышала, как он делает глубокий вдох, – мм… волнующе. И мне нравятся, – тут он одним движением сорвал с головы сеточку для прически, – твои волосы.
Я сделала слабую попытку освободиться, но он не позволил, запустив в густые пряди обе ладони. Новый рывок привел лишь к тому, что меня прижали к стене.
– Что вы за дознаватель? Вы не должны…
– Чего не должен?
– Делать то, что делаете.
– Пробовать? Прежде чем ловить на приманку, нужно убедиться, что она привлекательна.
– У убийцы иной взгляд на мою привлекательность. Отпустите.
– А ты что-то знаешь о его взглядах? – спросил Зверь, приблизив голову к моей шее.
– Я ничего о нем не знаю!
В этот момент губы его коснулись тела и медленно проследовали по плечу, освобожденному из ворота расстегнутой рубашки, слегка прихватывая кожу, точно смакуя. Язык прочертил дорожку вдоль ключицы, а мне показалось, что воздух в переходе стал еще более спертым и тяжелым.
Я ощутила, как его руки спускаются по бедрам ниже, а потом снова скользят вверх, поднимая форменную юбку. Неожиданный рывок, и я оказалась прижата к стене, но уже его телом. Одна рука обхватила бедра, а вторая медленно стягивала рубашку ниже.
Я помнила слова директора о том, что если стану сопротивляться, Зверь будет давить сильнее, но выше моих сил было позволять ему делать то, что он делал.
Упершись ладонями, я попыталась отстранить голову дознавателя и избежать прикосновений, а добилась лишь смеха в ответ.
