– Сахарный терем, – шепнула леди Любава, видя, что Грегор рассматривает угощение. – Вот и пир подошел к концу… Для нас с матушкой и Радославы. Дальше мужчины сами сидеть будут. Прошу прощения, князь…
– Позволите вам положить кусочек? – опомнился Грегор, только сейчас сообразив, что это десерт.
Но почему сахар?! Что хорошего в огромном леденце?!
Любава чуть заметно кивнула и тихонько уточнила:
– От крыши отломите, будьте любезны. И крылечко…
Торопливо исполнив просьбу, Грегор увидел, что девица изящно грызет лакомство, аккуратно держа его прямо пальцами. Точно так же поступили все остальные, мгновенно разломав замок буквально по бревнышку. Нет, все же дикая страна! Сахар – диковинка?! Причем, судя по его торжественной подаче, дорогая и редкая, в отличие от меда. Того и в сладкие пироги, и в вино добавляли щедро, не жалея! А шоколада и шамьета вовсе подавать не стали…
Съев по кусочку сахарного десерта, все три леди встали, поклонились и чинно покинули зал, Грегор только вздохнул, поглядев вслед стройной воздушной фигурке леди Любавы.
– Ну, теперь можно и попировать! – снова расплывшись в улыбке, сообщил Войцехович. – А то ж при женщинах лишнего не скажи, не дернись…
– Еще пировать?! – вырвалось у Грегора. – Куда же… То есть я премного благодарен, милорд! Ваше гостеприимство выше всех похвал! Но этот пир… Право, это слишком!
– Да, ближники твои говорили, что у вас там все скромнее, – покровительственно кивнул Войцехович. – За столом как следует – и то не посидишь… Что там, выпить, едой – и той два-три раза обнесут, да и все! Ну а мы здесь живем по-старому, как предки заповедовали. Если гость пришел, мечи на стол все, что боги послали! А мой дом, божьей милостью, не из бедных! Уж не сомневайся, князь, раз ты всего неделю у нас погостить решил, так мы и за неделю тебе все радушие выкажем, какое сможем! Запомнишь свое гостевание!
Грегор представил, что впереди еще не меньше недели этого самого госте-ва-ни-я, и внутренне содрогнулся. Выросший за плечом слуга немедленно подлил ему в кубок вина – до краев, как и было велено.
– Я… хотел бы посетить и Влахию, – с недостойной лорда поспешностью сообщил Грегор. – Ведь в будущей Академии будут учиться маги и оттуда…
– Влахию? – поразился боярин. Постепенно запрокидывая голову, он осушил свою чашу с вином и выдохнул: – Отважный ты человек, князь! Они ж там так пьют!
– Что поделать, – тонко улыбнулся Ставор. – Места у нас дикие, вот и спасаемся охотой да гулянками, нужно же хоть чем-то душу тешить! А уж как будем рады дорогого гостя принять! Со всем уважением!
На лицах сидящих рядом карлонцев, включая Майсенеша, Грегор с содроганием увидел смесь зависти, почтения и ужаса.
Остаток вечера он почти не запомнил, но понял, зачем благородному человеку нужны ближники. Должен же кто-то донести до комнаты уже полубесчувственное тело!
…Первым, что увидел Грегор утром, едва открыв глаза и не застонав от непомерного усилия только потому, что пересохшее горло не смогло выдавить ни единого звука, было омерзительно жизнерадостное лицо Майсенеша.
Вторым – протянутая боевиком кружка с резко и неприятно пахнущей мутной жидкостью.
Грегор втянул запах ноздрями и не иначе как чудом сдержал подкатившую к горлу тошноту.
Чуть скосив глаза, он убедился, что на столике рядом с кроватью стоит бокал с алхимическим зельем, порадовался расторопности и предупредительности камердинера и со второй попытки сумел не только взять бокал, но и осушить его.
