Международный гражданский процесс - страница 33

С такой позицией не согласен В. А. Бигун, считая, что автор, рассуждая относительно международной подсудности встречного иска, смешивает два вопроса: об определении подсудности и условиях принятия встречного иска.[76]

Представляется, что изложенное не совсем верно, так как непонятно, к какому конкретно условию встречного иска В. А. Бигун относит решение судом вопроса о возможности сбора с помощью процессуальных поручений все необходимые доказательства для объективного рассмотрения дела, когда все условия встречного иска прямо прописаны в законе (ст. 138 ГПК РФ).

В позиции Е. Гусева мы усматриваем нарушение принципа состязательности, что крайне недопустимо. По действующему законодательству суд по своей инициативе не собирает доказательств. Однако в случае, когда для сторон и других лиц, участвующих в деле, представление доказательств затруднительно, по их ходатайству суд оказывает им содействие в собирании доказательств. Как правильно указывает А. Г. Коваленко, исключение составляет то, что суд для установления истины придет к выводу о необходимости предоставления дополнительных доказательств. Вмешательство же суда по сбору доказательств поставит одну из сторон в худшее положение.[77]

Так как бремя доказывания принадлежит сторонам, суд, как при принятии первоначального иска, так и при подаче встречного иска, не выясняет у сторон количество доказательств и не решает вопрос об их достаточности.

Как отмечалось, данный вопрос решается однозначно не только во внутреннем законодательстве (ст. 137 ГПК РФ), но и в нормах международных договоров. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 22 Конвенции, заключенной между государствами – членами СНГ, «встречный иск и требование о зачете, вытекающие из того же правоотношения, что и основной иск, подлежат рассмотрению в суде, который рассматривает основной иск».

3. Гражданский иск в уголовном деле подсуден суду, который рассматривает уголовное дело, независимо от территориальной подсудности гражданского дела.

Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующий вывод. Только прохождение всех трех этапов должно привести к правильному установлению компетентного суда для рассмотрения конкретного гражданского дела в Российской Федерации. Согласно исследованному материалу, задача определения компетентного суда решается на основе правил внутреннего законодательства с учетом международных норм.

После того как суд установил, что он вправе рассмотреть тот или иной спор с участием иностранных лиц, ему необходимо определить, законодательство какого государства должно применяться при разрешении этого спора.[78]

Опираясь на действующее законодательство, можно сделать вывод о том, что применение иностранного права предусмотрено в трех случаях: в силу международного соглашения, в силу коллизионной нормы, закрепленной во внутреннем законодательстве, и согласно принципу автономии воли.[79] Данный принцип означает право лица по своему выбору подчинять правоотношения тому или иному избранному им правопорядку как для их регулирования, так и разрешения конфликтов, из них вытекающих.[80]

Необходимо отметить, что по смыслу п. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы международного права могут применяться государственными и муниципальными органами, включая суды общей юрисдикции, в случае наличия пробела в праве Российской Федерации.