Строчки двоятся перед глазами, в ушах нарастает шум. Забываю о Вере, сквозняках и дверях. Хочется, чтобы рядом никого не было.
– Эй, Нео! – Вера теребит рукав моего свитера. – А давай я ей позвоню? И подробно расскажу, что она потеряла? Давай?
Смотрю на девушку невидящими глазами, смахиваю со стола горку зубочисток – все мои признания. Наша игра в искренность кажется такой глупой. Имеет смысл лишь одна истина: от меня ушла Тина.
И вдруг снова чувствую сквозняк. Лицо Веры сереет, губы дрожат. Окружающие этого не заметят, но я-то знаю – плохой знак. Её снова оттягивает назад, к вновь открывшейся двери в прошлое. Рука Веры вот-вот выскользнет из моей…
Делаю глубокий вдох, собираюсь с духом. Проклятая откровенность превратила меня в рохлю. Пока не закончил с Верой, о Тине нужно забыть. И вообще забыть.
– Одевайся! – командую. – Пойдём искать твоего Саню.
***
Оказывается, мороз для фотосессии не помеха. В парке недалеко от набережной Саня самозабвенно снимает средневековых принцесс. Модели то и дело пудрят посиневшие носы, но шубы на открытые плечи накидывать не спешат.
Вера поднимается на цыпочки и шепчет, что вторым пунктом после утопления было сорвать Сане съёмку. М-да, неудавшиеся утопленники – люди опасные!
– Александр, – громко говорю фотографу в спину, стиснув Веру в объятиях.
Парень нехотя опускает фотоаппарат, оборачивается. Красив, стервец. Но надменное выражение лица убивает всё обаяние.
– Верочка мне столько о вас рассказывала! – Широ-кая американская улыбка. – Вот захотел познакомиться! Кирилл! – Сую в руки визитку режиссёра.
Саня изучает визитку и переводит недоумённый взгляд на девушку.
– Хочу дать ей роль в новом триллере. Название ещё не придумал, будет что-то вроде «Фотографы исчезают поодиночке». Верочка очень талантлива. И красива!
Цветы от зависти вянут!
Девушка играет свою роль с достоинством и апломбом, ни дать ни взять – восходящая кинозвезда. Только сейчас замечаю: а Вера действительно красива. Засматриваюсь на неё и будто издалека слышу вопрос Сани:
– Может, как-нибудь увидимся?
Вера поджимает губы и, не моргнув глазом, отвечает:
– Пока не могу. Роль надо учить, скоро съёмки начнутся.
– Извините, спешим. Но если разрешите, немного полюбуемся вашей работой.
Саня кивает, долго смотрит на Веру, пока замороженные – или отмороженные? – принцессы не начинают его раздражённо окрикивать.
Я веду девушку в обход места съёмки, останавливаюсь чуть поодаль, но чтобы Саня нас видел. Подмигиваю Вере, прижимаю её к сосне.
– Так надо, потерпи… – осторожно касаюсь губ девушки.
И ожидая встретить сопротивление, проваливаюсь в тепло. Мы долго целуемся. Я закрываю глаза и представляю, что держу в объятиях Тину…
Бродим по парку, держимся за руки. Глупость, конечно. Оба в перчатках, это не сделает нас ближе. Но мне так спокойнее. Сейчас ответственный момент – подходим к новой двери.
– Можешь мне кое-что пообещать?
Не смотрю на Веру, но знаю, что она внимательно слушает.
– Вернись сегодня домой. А календарь у меня повесишь. Будет повод приходить в гости.
Вера резко высвобождается, вырывается вперёд, возвращается, подходит вплотную. Я невольно улыбаюсь. В ней роста метр с кепкой, а окажись в руках самурайский меч, точно не поздоровилось бы!
– Только в обмен на твоё обещание! Первым же рейсом ты летишь в Питер!
– Нет, Вера, так не пойдёт…
– Испугался? Для хлюпиков сделаю одолжение – затолкаю бесчувственное тело в самолёт.
