Таким образом, традиционализм состоит отнюдь не в установке на моногамию. В аксиологическом ключе он может быть сведен ко власти нормы как общезначимой ценности – по отношению к свободе личности (пусть даже понятой примитивно, как свобода выбора). Как уже отмечалось, парадоксальным образом получается, что попытки распространить, например «нетрадиционную ориентацию» в качестве образца свободного поведения (в пределе – образца поведения вообще) – это скорее возвращение к традиционализму, чем последовательный модернизм. Соответственно, традиционализм и модернизм в Европе, как и в других регионах, представляют собой не столько самостоятельные ветви культурного развития, сколько частные механизмы, проявляющиеся в определенные периоды существования социальных структур. Нередко он обозначается как постмодернистский сдвиг нормативно-ценностной базы европейской культуры, т. е. возвращение к традиционным формам, наполненным нетрадиционным содержанием. Связанные с виртуализацией смыслового поля ценностные синкопы в сознании ее носителей (фрагментаризация ценностного поля – плюрализм; психологизация ценностей – гедонизм; центробежные тенденции политического процесса – «оранжевизация», восстание маргиналов и т. д.) – все это накладывает особый отпечаток на динамику транзитивов транс- и поликультурного взаимодействия.
Среди важнейших понятий, позволяющих проследить названную динамику, следует указать «дискурс», «концепт», «наррация» и т. д. Именно они определяют сегодня векторы оценки постмодернистского сдвига в европейской коммуникационной культуре. При этом, однако, влияние евроцентризма на ценностную составляющую межкультурной коммуникации остается одним из важнейших факторов мировой политики.
Для современной европейской культуры в аксиологическом смысле постмодернистский сдвиг означает прежде всего «переоценку всех ценностей» (Ф. Ницше), сочетаемый с памятью обо всех прочих переоценках. Это позиция не только принципиальной бессистемности и фрагментарности сознания и жизни, но и всепринятия ценностей, включая те, которые ранее были неизвестны или даже считались антиценностями. Подобная аксиологичсекая всеядность является следствием прежде всего интенсификации межкультурного общения в результате активизации миграционных процессов. При этом глобализируется само пространство коммуникации: с одной стороны, предлагая все новые виды взаимодействующих субъектов коммуникации; с другой – подавляя избирательность решений и оценок.
Это интересно
Подавление аксиологического иммунитета, таким образом, оказывается необходимым условием толерантного межкультурного взаимодействия.
Не удивительно, что ядром постмодернизма Г. Кюнг, известный католический теолог-модернист, считает экуменизм – современный вариант религиозного синкретизма. Экуменизм, с его точки зрения, предполагает как постепенное объединение основных христианских конфессий, так и толерантное отношение друг к другу различных религий. А в перспективе – образование особого «этнонационального содружества, основанного на крахе евроцентризма». Последнее, очевидно, предполагает не только добрососедство, но и «активное взаимопроникновение культур, весьма различающихся по своим параметрам и основаниям». Причем, поскольку речь идет именно о крахе евроцентризма, здесь присутствует элемент сознательного размывания в сознании носителя современной культуры не только идеи своей исключительности, но и ощущения опоры на свою собственную культурную почву.
