И все-таки, несмотря на расстояние в шестьсот верст, Фаина взяла однажды да приехала в Оренбург посмотреть на будущего летчика. Приехала не одна, приехала с мамой.
Воскресный день всегда радостный, а уж когда он еще по-летнему солнечный, теплый, щедрый – полный восторг!
Оренбургский городской парк культуры и отдыха раскинулся на берегу Яика. А в нем проходили праздничные гуляния, посвященные Дню Воздушного флота. Всюду плакаты, прославляющие советских летчиков, сталинских соколов. Духовой оркестр самозабвенно играл «Марш авиаторов»:
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц…
Курсанты авиаучилища Михаил Девятаев и его сотоварищ еще по казанскому аэроклубу Василий Максимов шагали по дорожкам парка в поисках интересных знакомств. Интересные знакомства волнуют лишь Василия. А у Михаила оно уже давно состоялось и переросло в предстоящую волнующую встречу…
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ!
Никакого спокойствия – только радостное сердцебиение.
Вон они – Фаина и ее мама – идут к нему, как и договорились в письме. Обе в легких ситцевых платьях с кружевными воротничками, в сандалиях и носочках.
Девятаев берет «под козырек» авиационной пилотки:
– Здравия желаю, дорогие женщины! Авиационный эскорт готов к сопровождению!
Обнялись. Обменялись новостями. Зашагали дальше… Мимо праздных горожан, мимо деда с деревянным силомером, мимо цветочниц, мимо киоска «Уральское мороженное»… Мимо этого киоска не прошли. Мороженщица, дородная жаркая тетя в белом переднике, извлекала мороженое круглыми щипцами из жестяного бидона, обложенного льдом с опилками, и укладывала в вафельные облатки.
– Четыре порции, пожалуйста!
Михаил протянул мороженое Фае.
– Спасибо. Но я не буду.
– Угощаю от чистого сердца! – просит он.
– И все же я не буду! – отказывается Фаина. – Мне нельзя!
– Горло болит?
– Нет. Мне сейчас выступать. Связки нельзя охлаждать.
– Ты поешь?
– Да. В художественной самодеятельности.
– Послушать можно?
– Если есть желание.
– Конечно, есть! Ну, тогда я и твою порцию съем.
– Ешь на здоровье!
Навстречу идет патруль. Капитан с голубыми авиационными петлицами строг:
– Товарищ курсант, подойдите ко мне!
Девятаев оставляет своих спутниц, подходит к патрулю, представляется как положено. В левой руке у него тающее мороженое. Начальник патруля тоже прикладывает руку к козырьку:
– Капитан Бобров. Товарищ курсант, делаю вам замечание. Если вы в форме, то с мороженным появляться в общественных местах не положено. Равно как и с папиросой в зубах. Ешьте и курите в отведенных местах.
– А я и не курю.
– Похвально. Ваши документы?
– Товарищ капитан, разрешите начать устранение замечания.
Это была безошибочная формула общения с грозным начальством. Ее придумали старшекурсники, и она сработала и в этот раз.
– Устраняйте.
Девятаев делает шаг к урне и бросает в нее мороженое. Но на сапоге остается потек от тающего мороженого. Фаина в стороне с тревогой наблюдала за общением Михаила с патрулем.
– Товарищ капитан, ваше замечание устранено! – докладывает Девятаев.
Начальник патруля чувствует в этих подчеркнуто уставных докладах скрытую издевку. Курсант явно играет роль бравого солдата Швейка. И похоже, переигрывает. Это психологический поединок, и начальник патруля не намерен отступать. Он внимательно проверяет увольнительную курсанта. Возвращает документы.
– А теперь приведите себя в порядок, – и капитан выразительно смотрит на сапог с потеком мороженого.
