Михайловская дева - страница 12

В какой-то момент несчастной показалось, что воздух вокруг нее сгустился. Из углов «пыточной» повалил кобальтовый дым. Каменные стены задрожали и принялись двигаться в такт ударам ее сердца. Сама каменная кладка стала менять свои очертания. Потемневшие от времени кирпичи, подобно костяшкам лото, двигались в разные стороны. Они – то перестраивались в диковинные узоры, то останавливались и со скрежетом выпирали, разбрасывая терракотовое крошево. Ей казалось, что если они перестанут вибрировать и танцевать, то и ее собственное сердце остановится. Позади себя она чувствовала горячее мужское дыхание, прерываемое стонами страсти. Боли давно не было. Все ее тело заполняла какая-то невидимая огненная спираль. Она шла от кончика деревянного фаллоса и заканчивалась макушкой головы. На самом верху она расширялась, раздвигая все пространство вокруг и возводя конические вихри радужного цвета. Иногда радуги темнели, а мужское дыхание позади делалось ледяным. В этот момент ей чудилось, что в ее задние врата входит не мужской член, а все те же змеи, что были с ней в лесу. Они шипели возле самого уха. Она пыталась отмахнуться и ускользнуть. Узкая спина наклонялась вперед, она теряла равновесие и падала в какую-то глубокую бездну. Но вздрагивала от падения, словно во сне. И снова обнаруживала себя сидящей на зловещем скачущем козле. А сильные мужские руки притягивали ее бедра ближе, с силой насаживая на себя.

В какой-то миг ее нежный дух решил покинуть новое тело. Силой воли Екатерина остановила движение огненной спирали, сосредоточилась и легким усилием увела свой зад в сторону от дерзких ударов мужчины. Вся нижняя часть тела вмиг стала чужой и бесчувственной. Она воровато оглянулась по сторонам и тоненькой струйкой стала вытекать из собственной головы. Зловещий оскал Мег предвосхитил ее дерзкую попытку. Ведьма ударила Екатерину по макушке, словно бы возвращая беглянку на место. И сразу же вернулись все ощущения. Еще в большой полноте. А огненная спираль, распоров над головой пространство, снова вошла в женщину, пронзив ее неоновой молнией до самого копчика.

Прошло более получаса, прежде чем, еле живую Екатерину-Эмму сняли со злополучного пыточного орудия. От черт Эмма не осталось и следа. На каменном полу, на грубой льняной простыне, лежала истерзанная Екатерина Дмитриевна Худова. Взмокшие от пота черные волосы прилипли к обнаженным плечам и опавшим шарикам маленьких грудей. Голубоватые тонкие веки плотно прикрывали потухший взгляд. Нос заострился, словно у покойницы. Худые ноги были разведены в стороны и казались безжизненными. Екатерина походила на диковинный экспонат анатомического театра, а не на живую женщину. И только бьющаяся на шее жилка выдавала в ней присутствие жизни.

– Омойте ее, напоите отваром и отнесите в мою спальню, – тихо произнесла Мег. – Кажется, мы чуточку переборщили…

Через час чистая и посвежевшая Екатерина очнулась на мягкой перине в комнате Мег. Стена напротив вновь сделалась деревянной. О страшном пыточном застенке ничто не напоминало. Екатерина приподняла голову. Удивительно, в теле не было боли. Она осмотрела руки и ноги. Кожа сияла белизной и свежестью. Приятная упругость и сила разливалась по всем членам. Спать совсем не хотелось. Единственное, что хотелось Екатерине Дмитриевне – это поесть.

«Господи, как я проголодалась! Кажется, я съела бы целого слона! – подумала она с легкой усмешкой. – Еще недавно мне казалось, что я умру, не выдержав той пытки. Но если бы я так не напрягалась, то получила бы лишь удовольствие. Это глупый страх заставлял меня мучиться в ожидании чего – то, еще более страшного. Мне же не было больно. Наоборот. Эти оргазмы! Господи, я за всю жизнь не испытывала ничего подобного. Да и потом Мег… Она не может причинить мне сильного урона…»