Тишину нарушил звук мотора и шорох шин по грунтовке.
– Вот видишь, – горько вздохнул водяной, – опять приперлись…
– Ну ладно тебе, Ваденька. – Кикимора погладила хозяина озера по холодному плечу. – Может, эти нормальные и уберут за собой… А помнишь компанию, которая все бутылки на южном берегу пособирала? А семью, которая пакеты из воды выловила? Что ты сразу расстраиваешься?..
Водяной еще раз вздохнул и проворчал:
– Вспомнила… Это было год назад! Ну давай, посмотрим… И они затаились в камышах, наблюдая за приезжими.
Из красного кроссовера вылезли, потягиваясь и разминая затекшие ноги, три человека: двое взрослых и ребенок лет двенадцати.
– Ой, фу, – сморщила симпатичное личико женщина, – насорили-то как… Костик, ну ты же обещал, что тут будет дикое место! Отдых на лоне природы! А здесь помойка какая-то!
– Люсь, ну я, когда того блогера смотрел… – виновато начал Костик.
– А, ну все, дальше можешь не объяснять, – обреченно махнула рукой Люся, – блогера он смотрел… Ты хоть проверил, сколько лет этой записи?
Костя опустил голову.
Кикимора и водяной переглянулись.
«Я знал, все из-за того хлыща!» – говорил взгляд водяного.
«Смотри, не так все плохо: им не нравится мусор», – пыталась знаками показать кикимора.
– Ну как так можно? – продолжала возмущаться Люся. – Приезжают в лес, а ведут себя как на фестивале! Будто тут есть армия персонала, готового за ними убирать!
– Поедем домой? – тихо спросил Костя.
– Да ты совсем сдурел! Мы сюда пять часов ехали! Нет уж, жарь теперь шашлык, а там посмотрим. – И Люся, взяв из багажника раскладной стул, устроилась на берегу озера, всем своим видом показывая: раз муж так ошибся с выбором места, то трудиться он должен один.
В это время оставшийся без внимания ребенок доел шоколадку и бросил обертку прямо на землю. У водяного глаза стали как блюдца; кикимора нахмурилась.
Может, родители просто не заметили?
Но нет.
Погрустневший Костик, не стесняясь, выкинул бутылку из-под пива в кучку, оставшуюся от его предшественников. Люся лузгала семечки прямо на землю, а их сын закусил шоколад чипсами и запил колой, выбрасывая мусор прямо там, где заканчивал есть и пить.
Водяной, побагровев, шумно нырнул.
– Вадя, ты что так громко? Они даже обернулись! – причитала едва поспевающая за ним кикимора.
– Кира, да пузыри я пускал на шум! Ты это слышала?
– Слышала… Ну что поделать, тоже некультурные попались – что, в первый раз, что ли?
– Не-е-ет, друг мой! Тут совсем другое! Ты слышала, как они возмущались, когда приехали? А сами?! Я могу еще понять, когда люди невоспитанными бывают. Что сказать, трудно быть человеком. Ни тебе бессмертия, ни волшебства хоть капельки. Вот и случается, что мозгов набраться не успевают некоторые, и детям нечего передать, – это все понятно. Но эти-то знают, что мусорить плохо! И осуждают тех, кто был тут до них! Это, Кирочка, совсем другое дело…
Водяной замолчал и начал снова метаться туда-обратно, на этот раз сосредоточенно огибая шину.
Через несколько минут он остановился и хмуро посмотрел на кикимору.
– Это так оставлять нельзя. Надо их проучить.
– Вадь, нельзя нам показываться! Видео запишут, в интернет выложат, и через сутки тут толпа будет с камерами, эхолотами и черт знает с чем еще! Забыл, как Несси попалась? Уж сотню лет как переехать пришлось, а они все шныряют! А Йети? До сих пор у родни в Гималаях прячется! Куда мы денемся с тобой, если нам отсюда уйти придется?
