– Проси его, Кунвар.
Через минуту в гостиную вошел один из младших офицеров индийской кавалерии. Бенедикту не понравился живой интерес, с которым Эммелин устремила на вошедшего свои голубые глаза. Он постарался убедить себя, что это лишь простое любопытство. Кавалеристы-индийцы держались обособленно, а сейчас девушка могла в подробностях разглядеть пример их замысловатого одеяния: желтый халат до колен, поверх него ярко-желтая короткая куртка с затейливым орнаментом черного цвета, широкий кушак, просторные шаровары, мягкие кожаные ботинки и, конечно, тюрбан, обмотанный вокруг головы и каким-то чудом на ней держащийся. Смуглое лицо индийца густо покрывали борода и усы, а на руках постукивали браслеты из разноцветного бисера. Быстрый ответный взгляд, которым он окинул Эммелин Уорд, также не понравился Бенедикту. Впрочем, Малик тут же повернулся к Джону Лоуренсу.
– Сэр, мой командир прислал меня спросить…
– Да-да, я знаю, – торопливо перебил его Лоуренс, вставая. – Очень любезно с его стороны. Пройдемте со мной, Рам, заберете чертежи. – Он обратился к своим гостям: – Прошу меня простить, леди и джентльмены.
– Да и нам тоже пора, – заметил полковник Шепард, грузный седеющий мужчина, вставая вслед за ним.
Малик шагнул вслед за чиновником и вдруг замер: его внимание привлек мерцающий на столе бриллиант, черные глаза хищно блеснули.
– «Кохинор!» – с благоговением проговорил он.
– Вы видели его раньше? – с любопытством спросил Лоуренс.
– Только однажды и лишь издали.
– Хотите взять его и посмотреть поближе, Рам?
Тот покачал головой:
– Нет, сэр, ни за что! Этот бриллиант прекрасен, но он навлекает беду на тех, кто к нему прикоснется.
– Ой, а мы все его трогали! – испуганно воскликнула миссис Шепард.
– Дорогая моя, это всего лишь глупые местные суеверия, – насмешливо успокоил ее полковник. – Вот, глядите, Рам, я прикасаюсь к камню, – он сопроводил свои слова действием, – и никакой огонь небесный меня не поражает.
Малик, не отрываясь, следил за ним. Майор Невилл, забавляясь, схватил алмаз и с коротким возгласом: «Ловите!» притворился, будто бросает его индийцу. Тот отшатнулся, а поняв, что его разыграли, насупился. Майор не унимался:
– Неужели отважный воин струсит в присутствии дам?
Индиец шагнул к столу и с опаской взял камень.
– У вас подошвы дымятся! – в тревоге вскричал Невилл.
Малик, вздрогнув, выронил алмаз, но тут же поднял его и сказал с принужденной улыбкой:
– Простите, я не всегда понимаю тонкий английский юмор.
– Не обижайтесь, Рам, – миролюбиво попросил Лоуренс, – мы и сами его не всегда понимаем.
Все снисходительно рассмеялись. Малик стоял опустив голову: то ли хотел скрыть свой гнев, то ли ему было стыдно за свою неловкость.
– Мы задерживаем вестового, а ведь путь неблизкий, – спохватился чиновник.
Он вынул из жилетного кармана часы, открепил от цепочки маленький ключик и протянул секретарю:
– Кинни, отнесите «Кохинор» на место. И заодно захватите синюю папку, она лежит на прикроватном столике. Пакстон, вы мне сегодня не понадобитесь. Я хочу разобрать письма и заняться документами. Загляните ко мне завтра с утра. Идемте скорей, Рам.
Один за другим все покинули гостиную, а Кунвар остался собирать чашки.
Бенедикт вышел вслед за Эммелин в обширный, залитый солнцем двор. Он решил не терять отпущенное ему время и предложил:
– Не желаете ли прокатиться верхом, Эммелин?
