И девушка улыбнулась. Она напоминала мне дикую газель. Хотя нет, ее можно было даже назвать очень крепкой и выносливой лошадкой в лучшем смысле этого слова: атлетическое телосложение, длинные сильные ноги, темные волосы, всегда зачесанные в высокий хвост, точеные черты лица и необычайно загорелая кожа. Если бы не решительный нрав, заставлявший молодых людей испуганно отскакивать с ее пути, Омату была бы настоящей королевой этой школы, и никакая Альберта не смогла бы с ней сравниться.
– Да, я с тобой согласна, – улыбнулась я в ответ, хотя чувствовала себя достаточно вымотанной, чтобы не показывать никаких эмоций.
Итак, что же произошло дальше?
Мне нужно было какое-то событие, какой-то особый знак или ритуал, с помощью которого я смогла бы вырваться из своего состояния. Что делать человеку, который все потерял? Забыть свое прошлое! Быть здесь и сейчас – великое искусство, но оно стоит затраченных на него усилий. Как только я поняла, что именно это мне и надо, что, возможно, мой жизненный путь не откроет мне никаких новых поворотов, если я не овладею этим искусством, силы вновь наполнили меня. Хотя, следует признать, эта энергия не могла сравниться с той, которой обладала я, только прибыв на Эбери.
Я встала ни свет ни заря, когда девушки еще крепко спали. Сверток был у меня. Натянув коричневые бриджи из плотного материала, меховую жилетку поверх бежевого джемпера и кожаные ботинки, я выскользнула из общежития и, оставив объяснительную Баджеру (он принимал короткие письма от студентов с личной подписью в специальной корзине у входа), отправилась в путь.
Я планировала управиться за одни сутки, переночевав в одном из гостевых домов Цитлановки, и следующим утром вернуться в школу.
На Земле я редко попадала в передряги, ведя размеренную и лишенную больших неожиданностей жизнь. Но мир Эбери явно решил изменить мою судьбу.
От Школы разведчиков вглубь лесов вела такая же тропа, какая привела меня сюда из Вегарда. Углубившись в чащу, я без особого энтузиазма вспомнила прошедшие за последний месяц тренировки, благодаря которым эти места были исследованы как свои пять пальцев.
Я ускорила шаг.
«Надо вырваться. Дать свободу не только своему телу, но и духу. Сделать так, чтобы все эмоции освободились и забылись, оставив сухую, фактическую память».
И я начала разговор с собой.
«Так, Ли, ты попала на Эбери и уже почти два месяца как-то держишься. Твое существование здесь похоже на бегство раненого зверя – даже бежать достойно не можешь, а ползешь, прячась в кустах. И это в то время как внутри тебя обитает грациозное животное – пантера или волчица, олицетворение силы и опасной красоты. И выбор невелик. Либо я сейчас бреду до ущелий и падаю в одно из них, либо продолжаю существовать, как раньше, испытывая невыносимые муки совести, либо беру себя в руки и становлюсь хозяйкой своей жизни. Интересно, докладывают ли обо мне учителя Айму или кому-то из вышестоящих? К примеру, Айм, прохаживаясь по своему кабинету, спрашивает: «Ну, как там Самуэла Лилиан?», а какой-нибудь из наших тренеров-преподавателей отвечает: «Она переживает адаптационные ломки, дело временное». И Айм участливо кивает, тут же забывая обо мне. Психологи несчастные. Иногда кажется, что такого мира и такого общества просто не может быть, и я либо брежу, либо нахожусь в коме».
– Но почему я должна думать, какого обо мне мнения другие? Я – это я, и я сама – творец своей жизни.
