Подчиняясь неожиданному порыву, я побежала. Как будто мало мне было бега во время тренировок. Но тут было другое – тут я убегала от своего прошлого. И забежала далеко за пределы знакомых мне лесов, стремясь лишь к одному – вытрясти из себя все отчаяние, всю печаль и уныние.
Неожиданно по спине пробежал холодок. Я ускорила бег, мчась уже так, будто меня преследуют черти из преисподней. Заслышав странный шум, я обернулась и обнаружила, что меня и вправду преследуют! Серая тень выскочила на тропу.
«Неужели волк? Мне в жизни не удрать!» – думать ясно едва ли удавалось. Да и долго бежать, еще и боясь, что тебя могут схватить, тоже вряд ли получится.
Понимая, что на тропе меня быстро нагонят, я инстинктивно свернула в лес. Тело начали хлестать ветки, ноги – царапать кустарник.
Я не могла понять, гонятся ли за мной, и как определить, где находится преследователь. Силы были на исходе. Рюкзак, в который я положила сверток для жреца и свои пожитки, скакал на спине, словно я была ездовой лошадью, а он – наездником.
Развязка произошла, когда я сбавила шаг и практически вывалилась из кустарника на открытое пространство. В лицо пахнуло прохладой, и одновременно что-то задержало мою ногу, из-за чего я упала, отчаянно дергаясь в попытке вырваться. Перед глазами промелькнула земля, я покатилась по песку, нога вроде как высвободилась, но в ту же минуту я со всего маха рухнула в воду. Холод сковал тело, я захлебнулась.
Одному Богу известно, как я выплыла. Протерев глаза, я увидела, что меня поглотило небольшое лесное озеро, чьи берега вплотную примыкали к густому лесу. Мой преследователь исчез, но я убедилась, что это был волк, по отпечатку лапы на мягком откосе и резкому запаху.
«Наверное, старый матерый хищник, и, наверное, больной, раз не смог поймать меня» – подумала я, еще не осознав, какой опасности избежала.
Я поплыла на другую сторону, где увидела более пологий берег. Нога саднила, и мне не терпелось посмотреть, что с ней.
«Главное, чтобы умный волк не придумал обежать озеро и закончить дело», – с безразличием, свойственным болевому шоку, подумала я.
Мокрая и порядком продрогшая, я выбралась на сырую плотную землю. От пережитого меня начало колотить. Причем не только потому, что на меня напал хищник. Отчаяние от того, что в этом мире даже нет человека, который смог бы утешить меня, вызвало истерику.
«Где же ты, волк? Приди и загрызи меня, кому я нужна в этом Триниане?»
Слезы обиды сдавили горло, и я зарыдала, и рыдала тем громче, чем больше понимала, что в такой глуши никто не услышит меня и не придет на помощь.
Нога оказалась прокушенной, что еще раз убедило меня, что преследовавший меня зверь был волком или одичалым псом.
Бинта с собой не было, но был платок. Перевязав им ногу, я разделась, выжав при этом свои горячо любимые бриджи, джемпер и жилетку. Полной смены одежды у меня не было, я взяла только пижаму, намереваясь остаться в Цитлановке на ночь.
С неприязнью натянув сырые бриджи и разобрав вещи в рюкзаке, я потрясла сверток, который сама же вызвалась передать жрецу.
«Если содержимое испортится, тем хуже для меня», – мрачно думала я.
Как всегда бывает со мной после припадков отчаяния, я обозлилась. Обозлилась на мир, который никак не помогал мне, только подсовывал трудности и неудачи, на себя, что не сумела завести друзей и стала такой недоверчивой трусихой.
В таком настроении я доковыляла до деревни.
