- Мора вас, Лаоренс! Оставьте свои дурацкие вопросы. Я сама все расскажу. Честно и по порядку. Хочу уйти скорее отсюда и заняться своим лицом. Мне невыносимо в стенах этого бравого Ордена, - Верда резко повернулась и с вызовом посмотрела на паладина.
- Рассказывайте, мэги. Именно этого я и добиваюсь: честной истории, способной пролить свет на очень неясные для меня события, - устроившись на диване, согласился Нером
- Так вот. В «Залах Эдоса» я появилась задолго до вашей распрекрасной олмийки, от частых упоминаний которой у меня начинает болеть голова. В общем, поселилась я в таверне: надоело мне, Лаоренс, надоело ежевечернее присутствие тошных волокит. В том числе и паладина Ревиана. Да и некоторых других рыцарей вашего Ордена. Они все помешались на мне. Уж вы-то прекрасно знаете, как они помешались, и что было из-за меня на последнем балу во дворце Ронхана. В общем, я сказала слугам, что уезжаю на долгое время, а сама устроилась в таверне, чтобы отдохнуть, отвлечься и, может быть, завести приятного мне любовника. И однажды, идя по коридору таверны, я встретила милого золотокудрого барда, имя которого Леос. Он мне понравился. Безумно и сразу. Знаете, как это бывает, паладин? – склонив набок голову, спросила Верда, будто напоминая Нерому о его страсти к рыжекудрой олмийке. – И Леос влюбился в меня сразу же, со всем пылом, забыв о своих прежних привязанностях. В ту же ночь мы любили друг друга, обнявшись нежно, творили чудесную магию. Откуда мне было знать, что этот золотой мальчик – поклонник госпожи Астры Пэй? Утром она ворвалась в мои покои. Узнала, наверное, от его дружка Каррида Рэбба, дожидавшегося где-то под дверью. Ворвалась как дикая кошка и устроила погром, - говоря это, Верда старалась яснее прочувствовать события того дня. Она знала, что Канахор следит за ее ментальным потоком и может различить даже малую ложь. – В комнате все горело: стол, ковер, мои вещи. Это можете узнать через управителя. Узнать, сколько я заплатила за свою любовь и безумство Астры Пэй! Но я ни о чем не сожалею – бард теперь со мной. Мы счастливы с ним. И были бы счастливы больше, если б никто не преследовал нас на улицах города и за его стенами, где мы ищем днями покой. А теперь подумайте своей железной головой, господин Лаоренс: после того как я увела у склочной и мстительной мэги Пэй любовника, могу ли я быть хоть чем-то связана с ней и ее наставницей Рут?! Или, по-вашему, я чем-то связана с Варольдом, с которым меня так хитро поссорил магистр Канахор?! - мэги Глейс бросила негодующий взгляд на Хаерима. – После того, как я ушла из салона, проведя столько времени в поисках либийских свитков и заслужив лишь непонимание и отчуждение! Теперь я хочу покоя, только покоя и близкого человека рядом. Я хочу любви! Но ваши люди пинали ногами мою любовь возле городских ворот! – мэги Верда густо покраснела, и по щекам ее потекли слезы.
- Не надо так, госпожа Глейс, - Лаоренс вскочил с кресла и обнял ее за плечи.
- Пойдите к шету! – она вздрогнула и отбежала в угол.
Паладин глянул на Канахора, тот прищурился и кивнул.
- Бард ваш, думаю, вполне жив, - сказал Нером, отходя к двери и позвав жестом мечника, сторожившего в коридоре. – Цел и здоров – вскоре, как вас от ворот увели, он сам на ноги поднялся и пошел в город. Быть может, где-нибудь под нашими стенами околачивается, вас выглядывает. Еще раз приношу извинения. Если нет никаких вопросов или просьб ко мне, можете идти. Гелан, проводи госпожу, куда она пожелает, - приказал он вошедшему мечнику. – Со всеми подобающими почестями для высокой гостьи.
