Читать онлайн Эрли Моури - Жест Лицедея

1. Глава 1. Бро

- Здорово, бро! – тот, что в черной куртке, нагло усмехнулся.

Терпеть не могу это «бро» и прочие американизмы. Странно? Нет. Я просто не люблю США, и все что с ними связано, включая айфоны. Америка мастдай! Но это мысли не в тему. А тема в том, что мы в темной подворотне, их четверо, и мне нужно что-то отвечать. Я и ответил, может несколько борзо:

- Ну, здорово. Не надоело пересекаться? Ты как черная балыся, везде торчком!

Отвлекся на движение справа, и увернуться не успел - тут же получил в пятак. При чем беспощадно, с ноги.

Знаете, как неприятно, когда подошвой кроссовка с жирным протектором вдавливают нос в голову? Бить тот хрен умел - зарядил смачно. В первый миг боль я не чувствовал. Она пришла потом, горячая, тяжкая, жестокая. Перед глазами багровые круги и в них четыре ухмыляющиеся рожи.

А потом их дружно понесло - посыпались удары с четырех сторон. Кровь брызнула на стену, и через миг я уже лежал на земле. Скорчившись, понимая, что уже нежилец. Лишь содрогаясь от зверских пинков с этакого душевного размаха.

- Все, борзота слетела? – усмехнулся кто-то.

- Каков ублюдок! Это же он Гриню неделю назад уделал! – напомнил младший в зеленой куртке. -Его надо кончать!

- Это тебе за балысю! Черную! – объяснил заводила в блестящей в свете фонарей, черной куртке, резко припал на колено и сунул мне тесарем под ребро.

Вспышка боли угасла вмиг. Стало темно и холодно, и я обнаружил, что вижу себя со стороны. Вернее, не себя, а свое мертвое тело с расплывающимся пятном крови. Произошедшее повергло в шок, такой жесткий, что я застыл, словно одеревенел. А потом дернулся и беззвучно заорал:

- Суки! Суки! – я пытался, пытался нанести удар в голову ближнему толстяку в рваных джинсах.

Однако крепко сжатые кулаки, пролетали сквозь его голову. Изящный као кон, резкий тае тад – в пустоту! Моя ярость, выкрики, удары – все было бесполезно! Ну какие же твари! Грязная гопота! А меня всего-то исполнилось двадцать пять!..

- Эй, сюда иди, - услышал я вкрадчивый голос справа.

Повернул голову и обнаружил, что в конце подворотни висит в воздухе какой-то субъект в темном плаще до пят и шляпе, натянутой почти на глаза. Осознание, что я умер, наползало неотвратимо. Да, да, все я умер – это уже без вариантов. Больше я не чувствовал боли и без всяких глюков видел свое тело со стороны. А света в конце туннеля… Его не было. Вранье это. Кто вам скажет про свет в конце туннеля, можете смело дать тому в морду.

- Чего тебе? – я подплыл к нему не касаясь земли, точно Каспер из мультика.

- Вижу, пыжишься. Хочешь отомстить за свою мертвую тушку? – он сдвинул шляпу вверх, являя хитрый прищур.

- Ну хочу, - признал я. – Пытался уже.

- Тебе новую тушку надо. Или стать магом, чтобы влиять на физический план из тонкого. А лучше и то и другое, - прищур карих глаз стал хитрее. – Помочь с этим?

- Неплохо бы. Что для этого от меня нужно? – я нахмурился, пытаясь распознать подвох. Его предложение выглядело заманчивым, но заманчивые предложения всегда имеют теневую сторону.

- Для этого нужно лететь за мной, - он сделал пасс рукой, и тут же образовался светящийся круг. – Сюда давай.

Я недолго испытывал сомнения. Ладно, какая теперь разница? Все равно я охренеть какой мертвый, и хуже уже не будет.

Едва я сунул голову в светящуюся круговерть, как в лицо ударил теплый ветер, а в глаза яркий солнечный свет.

- Смелее, бро! – подбодрил незнакомец, толкнув в спину.

- Не называй меня так! – вспыхнул я, и тут же провалился по другую сторону магического круга, туда, где мир радовал теплом и светом.

- Шучу, успокойся. Никакой ты не бро. Просто слышал с чего у вас началось, - он всплыл по правую руку от меня и добавил. – Жарковато тут. Как всегда, я не по сезону.

- Это вообще что за место? – зависнув метрах в четырех-пяти от черепичной крыши я оглядывал улицу: широкая, мощеная, кое-где торчат пальмы, шелестящие на ветру. Внизу по мостовой цокают копытами лошади, тянущие повозки. Ходят какие-то люди в одежде на мой взгляд века 19-го. Хотя я далеко не спец по модным прикидам.

- Анталийская волость, - пояснил субъект в темном плаще – одет он был действительно не для южных курортов. – Если точнее Анталийская волость Византийской губернии. Сечешь?

- Чего? – я несколько опешил, ведь сказал он полную чушь.

- Ничего, - отозвался он, направляясь вдоль улицы. – Давай за мной, не отставай. А исторический экскурс потом, если потребуется. И это… давай познакомимся для приличия что ли. Я – магистр Весериус. По совместительству хранитель династии одного, в прошлом уважаемого дворянского рода. Можешь просто величать меня Хранителем. Мне так нравится – солидно звучит.

Он замолк, огибая верхушку пальмы, затем обернулся ко мне. Надо понимать, настала моя очередь вскрываться в этом загробном покере.

- Алексей Степашин. Отчество, полагаю, значения не имеет, - ответил я, пролетая прямо через крону пальмы. Странно, но при этом почувствовал ногами листья. Они будто зашелестели от моего прикосновения. Может я начал уплотняться? Или, как там этот Хранитель сказал, влиять на физический план с тонкого.

- Никакой ты не Алексей и уже не Степашин, - рассмеялся тот и остановился. – Ты сейчас никто. Понимаешь? Тушку тебе надо новую. И она ждет тебя всего в полуверсте отсюда. Лежит себе на первом этаже роскошного особняка с видом на море. Собственно, поэтому я за тобой. Очень скоро ты станешь сыном графа Разумовского Петра Михайловича. И имя твое Александр, - он на миг замолчал, разглядывая гримасу недоумения на моем лице и добавил с улыбкой: - Так-то, Сашенька… Чего притих? Согласен сейчас прямиком в тело графа Александра Петровича?

- А что у него там? Особняк с видом на море, поместья есть и с бабками, наверное, порядок? – начал рассуждать я, понимая, что в душе как бы не против стать графом, хоть Разумовским, хоть Балбесовским.

- Не будь меркантильным. Дворянство, прежде всего в родовом духе, а не в поместьях да сундуках с монетами. Летим, надо поторопиться. Чувствую, скоро настоящий Александр Петрович дух испустит, и надо тебе в него вселиться пока тепленький, - Весериус поднялся над крышами домов, срезая угол. – А то, понимаешь ли, преставится он, народ об этом прознает, а потом – шлеп! - и воскреснет после твоего внедрения. Нехорошо выйдет – простой люд к таким поворотам с настороженностью относится. Знаешь как…

Магистр завис, поглядывая на колокольню церкви Перуна, за которой ярко синело море.

- Что знаешь? – я не знал, но поскольку речь шла о небанальных вещах, знать хотел.

- Да ничего. Был у меня случай, когда мы время перепутали, и такой ухарь, как ты вселился в тело князя, а тот, оказывается часов двадцать назад почил, и душеньку его даже с почестями на небо спровадили. Как воскрес на столе под свечами при всех, шуму много лишнего вышло. Поэтому наша задача прибыть вовремя. Как только граф Сашка к Перуну на небеса, так ты разу в его тельце.

- Охренеть! – я завис. Завис над какой-то площадью, похожей на рынок. Теперь я не был уверен, что хочу стать графом таким способом.

- Ты чего? – пролетев немного вперед, магистр вернулся ко мне.

- Ничего. А что с тем было, который в князя вселился почти через сутки? – спросил я, и такой вопрос выдавило из меня отнюдь не чистое любопытство.

- Неудачно немного вышло. Дело даже не во множестве свидетелей, а в том… - магистр Весериус задумался: сказать? нет? И сказал: - Проблема в том, что у покойника трупное окоченение наступило, и тот… Как в народе говорят: не мог ни встать, ни перднуть. Даже в туалет, когда ему резко приспичило, слугам пришлось на руках нести. Срать хочет, аж глаза лопаются, а пошевелиться окоченение не позволяет. Еле выговорил непослушным языком: «В сортир меня! Скорее, сволочи!». Потом по всей волости гуляла страшная байка, будто покойник ожил от того, что срать захотел. Но это пол беды горемычного князя.

- Еще что? – история мне не понравилась.

- Вторая половина в том, что мозг у покойника за двадцать часов малость подпортился, и вселившийся стал полным идиотом, - неохотно пояснил Весериус. - Ни имя свое не мог вспомнить, ни дважды два сложить. Супругу паскудой рыжей начал называть, с собаками полез целоваться и сдуру все имущество дворецкому отписал. Но ты не беспокойся, это точно не твой случай. Нам нужно всего лишь поторопиться. Думаю, грибочки уже подействовали, и Сашенька в ближайшие полчаса преставится. Тепленький будет, когда мы появимся.

- Какие грибочки? – не понял я.

- Мухоморы, - облетая церковь с серебристой молнией над куполом, он направился в сторону моря. - Много мухоморов. Не слишком ясно, чего он их нажрался. Мачехе сказал, что таким способом метил в Рощу Велеса попасть. Но есть версия, что он - обычный суицидник. Суицидник с сильной аллергией на веревку с мылом и на бритву по венам.

- А чего он суицидик? Может с мачехой не в ладах?

- Да, есть кое-какие разногласия. Но сие совершенно для тебя не важно. Возможно, ты в этом найдешь даже особую прелесть. Кстати, мачеха – Ирина Львовна хороша собой. И дочка у нее – твоя будущая сестренка тоже очень ничего. Сюда давай, - он начал снижаться к двухэтажному особняку, с ухоженными клумбами у входа.

- Постой, - у меня вонзила еще одна не слишком приятная мысль. – А сколько этому Сашеньке лет? – не хотелось бы вселяться в ребенка или субъекта, уже потрепанного жизнью. Хотя я опять тупил: если в этом доме главенствует мачеха, то явно Сашенька еще не слишком зрелый мужчина.

- Семнадцать. Самый приятный возраст! Все впереди и в то же время взрослая жизнь доступна в полной мере. А сводной сестренке семнадцать вот-вот исполнится. Еще та куколка! Давай, сюда, - перед тем как влететь в открытую дверь, Хранитель пояснил: - Двигай за мной. Разговаривать можно – все равно они нас не слышат. А мы их вполне. В этом одна из прелестей тонкого плана. Эх, люблю я его. Жалко здесь многие удовольствия не в полной мере доступны.

Я хотел задержаться в коридоре, разглядывая огромную картину, на которой российские войска с триумфом входили в Париж, но Весериус поторопил:

- Давай, давай. Все это почти твое. Потом налюбуешься.

И в зал влетели мы как раз вовремя.

Седенький старичок закрыл саквояж и сообщил статной темноволосой даме:

- Увы, уважаемая сударыня, помочь ничем нельзя. Как же это прискорбно.

- Наташенька накрой его, - стоя у дивана, печальным голосом попросила статная дама. – Не могу смотреть без слез! Как же жалко! О, Перун, отчего ты так сердит на нас? В чем провинились?

Названая Наташенькой, миленькая светловолосая девица, небрежно прикрыла лицо усопшего простыней. При чем так проворно, что я не успел на него даже взглянуть, пока выплыл из-за спины статной дамы. Видел лишь, что на носу паренька, лежавшего смирно на диване, блестели очки. С круглыми стеклами как у Гарри Поттера. И это было дурным знаком – не люблю очкариков.

- Давай! Самое время! – магистр подтолкнул меня в спину, не давая и минуты на размышления.

- Что делать надо? – не понял я.

- Просто ныряй в него. Ныряй точно в воду с крутого бережка, - он даже руки лодочкой сложил и сделал движение к парню, накрытому простынкой.

Я медлил.

- Давай! – настоял Хранитель. – Ныряй и обживайся в теле. Прочувствуй его, ощути тело точно тесную одежду. Оно вмиг станет твоим. Давай, граф Разумовский, бля!