Глава 8
Видеодневник Алекс Тернер
12 августа
Алекс сидела в ярко-желтом кресле «Адирондак». Рядом, у ее ног, пристроились два золотистых ретривера, один из которых положил подбородок на подлокотник кресла. Алекс погладила собаку по голове и заговорила шепотом:
Текущая ситуация.
Алекс повернула камеру так, чтобы она была направлена на бассейн, где на надувных шезлонгах лежали Дафна, Шэй и Келли. Три подруги громко болтали, время от времени прерывая разговор пронзительными воплями, когда одна брызгала на другую.
– Как думаешь, что тренер собирается делать с составом на первый матч? – спросила Шэй. – Я в том смысле, что в одиночном первой выйдешь ты, Даф.
– Очевидно, – согласилась Дафна и, подгребая одной рукой, развернула свой шезлонг. – До остального мне дела нет.
Келли плеснула в нее водой.
– Спасибо за поддержку.
– Эй, перестань! Ты же знаешь, что, скорее всего, тебе достанется второе место в одиночном разряде, – пожала плечами Дафна.
– Вероятно, – мрачно заметила Шэй, – а мне опять придется играть в паре.
Келли откинулась на спину.
– А я не сомневаюсь, что тренер сделает то, что лучше для команды.
– Боже мой, ты за него готова глаза выцарапать! – воскликнула Дафна.
Келли снова плеснула в нее водой.
– Я? Ну нет.
– Да-да. Ты бы и потрахалась с ним.
– Господи, Ди, перестань кричать, – шикнула на Дафну Келли. – Наши мамы в доме.
– Боишься, как бы Ингрид не узнала, что ты хочешь переспать с тренером? – усмехнулась Дафна.
– Она точно хочет, – поддержала Шэй.
– Может, вы обе заткнетесь? – повысила голос Келли.
– Хочешь меня заткнуть? Попробуй.
Крики, визги, брызги, смех.
Алекс снова направила камеру на себя и закатила глаза. Потом, глядя в объектив, прошептала:
И это моя мама притащила меня сюда. Даже не верится. Иногда мне кажется, что я в самом деле ее ненавижу.
В понедельник днем я сидела на металлических трибунах, установленных для зрителей рядом с теннисными кортами старшей школы. На площадке внизу Алекс сражалась в своем последнем отборочном матче. Столбик термометра поднялся на рекордную высоту, августовское солнце палило вовсю, и не было ни намека на ветерок. Число претендентов сократилось до трех, и победительница этого матча гарантированно получала место в команде. Проигравшей предстояло соперничать за второе место с третьей девушкой. Я пыталась излучать спокойную уверенность – Алекс не оценила бы открытого проявления беспокойства, – но внутри у меня все сжалось. Она только что выиграла на подаче, и я громко выдохнула.
– Ей остался всего один гейм[10], – указала Женевьева. Она сидела по одну сторону от меня, а Эмма – по другую. Ингрид примостилась позади нас, на ней была огромная соломенная шляпа, затенявшая бледное лицо.
– Она отлично играет, – улыбнулась Эмма.
– А вот Стейси просто дерьмово, – пробормотала Женевьева. – Я же говорила, она теряется под давлением.
– Жестко сказано, – заметила Ингрид.
– Но это правда.
Я понимала, что болеть против девочки-подростка нехорошо, но мне очень хотелось, чтобы Алекс победила.
Ей нужен был успех. Нужен, чтобы закрепиться в этой новой жизни, которой она не хотела и о которой не просила. И мне было приятно, что рядом со мной подруги, которые пришли поболеть за мою дочь и желают ей победы.
Они, похоже, не расстроились из-за того, что мы с Алекс внезапно ушли сразу после обеда в пятницу вечером. Я видела, что дочери не по себе, и хотела увести ее подальше от трех других девушек. Сослалась на расстройство желудка. Думаю, к тому времени все уже прилично выпили, и никто не обратил внимания на наш ранний уход.
