Пользуясь случаем, я давлю на педаль газа, и машина с ревом срывается с места. Автоматические ворота плавно захлопываются, прежде чем оказываюсь внутри резиденции Эванса.
Вдоль круговой подъездной дороги растут аккуратно подстриженные кусты. А дальше тянутся цветочные клумбы, пестревшие всеми оттенками красного, желтого и розового. Льюис до сих пор сохраняет картинку идеального дома, которую я немного собираюсь испортить.
Выбираю самый короткий путь к дому и заезжаю на бордюр, не сбрасывая скорости. Из-под колес вырываются клочья земли, травы и листьев, когда я несусь по цветочным композициям. Моя машина подпрыгивает на декоративных камнях, пока не возвращаюсь на подъездную дорогу. На полном ходу забираюсь на ступени крыльца и с визгом торможу напротив входной двери с золотой ручкой.
Добро пожаловать домой, Кимберли.
Без секунды промедления я открываю водительскую дверь, выбираюсь из машины и оборачиваюсь. На белоснежных ступенях тянется грязный след протекторов шин. Это довольно мило.
Улыбнувшись, я захлопываю водительскую дверь и приближаюсь к дому. Мои каблуки отчетливо стучат по мраморным плитам, громко заявляя о моем возвращении.
– Это частная территория, вам здесь нельзя находиться! – доносится мужской голос.
Повернувшись, вижу, как из-за угла особняка выбегают двое охранников. Я всматриваюсь в их лица, но не узнаю ни одного из них.
Похоже, Льюис нанял новый штат охраны. Один из них тянется к кобуре, и я не могу удержаться от саркастичного смеха.
– Вот я и дома, – говорю сама себе и поворачиваю ручку.
Дверь открывается, и я оказываюсь в фойе, улавливая знакомый цветочный аромат. Прохожу вперед и осматриваюсь. Внутри дом выглядит в точности так же, как и три года назад.
Здесь по-прежнему много свободного пространства, светлые оттенки в декоре, гигантская хрустальная люстра под высоким потолком.
– Добрый день, – я слышу из гостиной строгий голос миссис Хельсман. – Кто это?
Она заходит в фойе, и при виде меня резко застывает на месте, роняя кухонное полотенце из рук. Ее глаза округляются, лицо вытягивается и бледнеет, словно миссис Хельсман увидела призрак.
Раньше она была моей сиделкой. Но видимо после моего исчезновения Льюис решил оставить ее в качестве экономки.
– Кимберли, – потрясено выдавливает миссис Хельсман. – Это ты?
– Почему вы все задаете один и тот же вопрос? – я пожимаю плечами. – Разве я так сильно изменилась, что меня с трудом можно узнать?
Не дожидаясь приглашения войти, я отправляюсь в гостиную. Прохожу мимо длинного обеденного стола и останавливаюсь около барной стойки. Похоже, Льюис не изменяет привычкам и предпочитает тот же виски.
Я смотрю на бутылку с золотистой жидкостью, и гневный голос проносится в ушах.
«Теперь, когда ты не понимаешь по-хорошему, я преподам тебе урок. Надеюсь, ты усвоишь его и больше не будешь разговаривать со мной в непозволительном тоне».
Я поднимаю руку и прикладываю ее к щеке, горящей от воспоминаний. В тот день пьяный Льюис со всей силы ударил меня по лицу. Тяжелый ком застревает в горле, и я проглатываю его вместе с болью.
Я говорила Льюису, что Джек Блаунт – насильник. Я предупреждала его, но он не хотел меня слушать. Вместо этого он замахнулся, собираясь ударить меня во второй раз. Но внезапно в гостиной оказался Кэш и с ревом набросился на него.
– Где она? – из мыслей меня отвлекает шум в фойе.
В следующую секунду в гостиную вбегают охранники. Они приближаются в мою сторону, собираясь вывести меня из дома. Но их останавливает миссис Хельсман.
