– Я понимаю, что тебе сложно, – Льюис отстраняется, его глаза покраснели от слез. – Нам обоим нужно время. Но главное, что ты дома.
С нерешительной улыбкой он делает жест рукой, приглашая меня за обеденный стол. Я не могу из себя выдавить ни единого слова и молча киваю.
Он отправляется вглубь гостиной. Я иду за ним и смотрю в его затылок. На Льюисе белая рубашка и темно-синий жилет. Он отодвигает для меня стул, и я сажусь за стол, будто в самом деле собираюсь с ним обедать.
Льюис занимает свое привычное место во главе стола. Напротив просторного окна, откуда отлично просматривается обзор для Киллиана.
Мой брат будет держать его на прицеле ровно до того момента, пока я не дам сигнал.
Мне достаточно поднять руку и выставить вверх указательный палец.
И все будет кончено.
В гостиной снова наступает тишина. Лишь слышно, как тикают старинные настенные часы. Рядом со столом появляется миссис Хельсман с подносом, на котором дымятся две чашки. Она оставляет одну из них перед Льюисом, а вторую передо мной.
– Кимберли, – миссис Хельсман задерживается около меня. – Я могу подать твой любимый десерт.
Вероятно, она имеет в виду клубничный пирог, который готовился по праздникам.
– Спасибо, я не голодна, – вежливо отказываюсь.
Миссис Хельсман уходит, пока Льюис кладет руки на стол и пристально на меня смотрит.
– Я должен сообщить твоей матери, что ты жива, – говорит он с энтузиазмом. – Или может быть, устроим ей сюрприз? Давай прямо сейчас соберемся и полетим к ней? Мы бы могли пожить в Англии какое-то время, тебе же там нравилось…
– Я терпеть не могла Англию, – перебиваю его я.
– Думал, что тебе там нравится…
– Я говорила об этом много раз. Но видимо ты невнимательно меня слушал, – мои слова должны звучать, как обвинение, но на самом деле мой тон спокойный и ровный. – Я вернулась сюда не для того, чтобы вновь уехать. Ты же сам сказал, что я дома.
Льюис опускает глаза и глядит в стол.
– Кимберли, понимаешь, тут такое дело… – говорит он со вздохом. – Ты пропала, и о тебе не было никаких новостей. Я столкнулся с финансовыми трудностями, а ты была застрахована…
Он делает паузу и поднимает на меня взгляд.
– Клянусь, мне не хотелось брать эти деньги. Но я был на грани. И мог потерять все. Сотни людей остались бы без работы, у каждого из них есть семьи, которые нужно кормить, – Льюис качает головой. – У меня не было выбора, и мне пришлось взять эти чертовы деньги.
Я догадываюсь, чем закончится его душещипательная речь, и продолжаю молча сидеть.
– Если выяснится, что ты жива, мне придется вернуть эти деньги. Адвокаты страховой компании, где ты была застрахована, отберут у нас все до последнего цента. Нам придется отдать им все, что у нас есть. Мы будем разорены.
Я смеюсь про себя. Когда-то я уже это слышала. Слово в слово.
– И что я, по-твоему, должна делать? Ты предлагаешь мне скрываться ото всех до конца жизни?
– Это не то, что ты подумала, Кимберли. Я делаю все для твоего блага.
Смотрю на Льюиса. Точнее в его глаза, так похожие на мои. Но как же мы с ним отличаемся.
Он всегда использовал меня. В прошлом Льюис хотел выдать меня замуж с выгодой для себя. И он продолжает использовать меня сейчас, получая деньги с моей страховки. И прикрывается такими же оправданиями.
Я делаю все для твоего блага.
– Я не проживу вечно, и после моей смерти все достанется тебе. Ты – моя единственная дочь и наследница.
