– Давай прогуляемся, пока погода окончательно не испортилась? – предлагаю я, и Грейс соглашается. Мы встаем и идем по аллее.
– На самом деле меня еще кое-кто видел, – признаюсь я. – Кэш.
Взгляд Грейс сужается от отвращения, стоит мне произнести его имя.
– Значит, этот недоумок все-таки нашел тебя, – говорит она сухим голосом. – Он приходил и спрашивал о тебе.
– Что ты ему сказала?
– Я рассказала ему все, как есть. Сказала, что у тебя есть парень. Сказала, что не знаю, где ты. Но дала ему пароль от своего профиля, чтобы придурок попытался тебя найти.
Я быстро прокручиваю в голове все, в чем мне признался Кэш. И вопрос вырывается из самых глубин моего существа.
– Почему ты не рассказывала о том, что Кэш все это время хотел меня найти?
Взгляд Грейс возвращается ко мне. Она медленно скользит глазами сверху-вниз по моему телу.
– Посмотри на себя. Мой брат тебя не достоин. Он – жалкий трус, – ее губы сжимаются в тонкую линию. – Кэш сделал так, как его заставил сделать Льюис.
Ее лицо освещает молния, пронзившая небо. Последние слова Грейс проносятся у меня в голове, и их не в состоянии заглушить даже раскаты грома.
Кэш сделал так, как его заставил сделать Льюис.
Кэш сделал так, как его заставил сделать Льюис.
Кэш сделал так, как его заставил сделать Льюис.
– Ты знала об этом?! – восклицаю я.
Твою мать. Все это время Грейс знала, почему Кэш бросил меня. И все это время она молчала.
– Я подслушала их разговор в больнице, когда приходила тебя навестить, – объясняет Грейс таким тоном, будто находит эту ситуацию ужасно скучной. – Я надеялась, что Кэш сделает правильный выбор. Но он… – она качает головой. – Он поступил, как трус и предатель.
Я отшатываюсь от нее. Прохладная капля дождя падает на лицо и скользит по моей пылающей щеке.
Пускай Грейс не ударила меня, но, клянусь, своими словами она выбила землю у меня из-под ног. Грейс не должна была скрывать от меня правду. С ее стороны это было в высшей степени эгоистично!
У меня в животе что-то обрывается, сердце замирает, а руки дрожат. Все могло сложиться совершенно иначе, если бы я знала правду. Потеряно больше трех лет…
– Ты не должна была этого делать! – мой голос срывается. – Ты не в праве решать за нас. Это наша жизнь, и мы должны были сами во всем разобраться!
Перед глазами плывут черные пятна. Меня трясет изнутри. Я стараюсь глубоко дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох…
– Вот только не нужно нравоучений! Ты убежала от всего вместо того, чтобы бороться. А я не могла убежать! Я не могла допустить, чтобы Десмонд спустил все состояние на гонки или Кэш на свои вечеринки. Я осталась одна. Знаю, что совершила ошибку, и теперь расплачиваюсь за нее, пока сижу здесь. А теперь ты являешься и смеешь учить меня жизни?! – ее последний вопрос поглощает раскат грома.
Я крепко зажмуриваюсь, стараясь сдержать слезы. Разворачиваюсь и собираюсь уйти. Больше не могу видеть Грейс. Но в последний момент останавливаюсь и задаю вопрос, ответ на который хочу знать давно.
– За что ты так ненавидишь Кэша?
Грейс поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Ее мокрые пряди обрамляют лицо, блестящее от дождя. Она смотрит на меня глубоким взглядом, и в нем я вижу нечто большее, чем безумие.
– Ты знаешь, каково это родиться в семье, где тебя сравнивают, и в этом сравнении ты заранее проигрываешь? – спрашивает она и с каждым словом подходит ближе и ближе. – Ты можешь быть идеальной во всем, пока твой брат будет самым худшим. Но ему любая шалость прощается, а любой каприз исполняется по щелчку пальцев. В то время как ты из кожи вон лезешь, чтобы родители на тебя обратили внимание. И какой бы ты не была талантливой, умной, прекрасной, твоего брата все равно любят больше. Просто так. Просто за то, что он есть.
