– Присядешь? – предложил Блэк, указывая на мягкое кресло напротив своего стола.
Она опустилась в кресло, обхватив ладонями подлокотники, и посмотрела на доктора.
– Никогда бы не подумала, что увижу у тебя столько бумажных книг и такую роспись на потолке.
– Это еще не все, – задорным голосом произнес доктор.
– Ты хочешь показать мне что-то особенное? – спросила она, с интересом оглядывая помещение.
– Да, – коротко ответил Джеймс, активируя экран. На голограмме появилось изображение гравюры Хайма. Лола прищурилась, вглядываясь в линии и формы, которые словно двигались, оживали под её взглядом.
– Это… и странно и удивительно в одночасье, – тихо произнесла она, её голос дрогнул.
– Именно, – кивнул Блэк, сложив руки перед собой. – Это не просто картина. Это вызов нашему миру. Хайм создал нечто, что вряд ли понравиться нашим создателям.
– Линии… такие хаотичные… но при этом они вместе передают до боли точный образ, – пробормотала она, вытянув руку, чтобы коснуться голограммы.
– И именно поэтому он в опасности, – продолжил Блэк. – ЦМЛ заинтересуется им и до 30 он просто не дотянет.
– Ты хочешь скрыть информацию, но что ты предлагаешь? – Лола повернулась к нему, её глаза сверкали смесью волнения и тревоги.
– У нас есть два пути, – ответил он спокойно. – Первый: мы изолируем его и предоставим всё необходимое для работы, создадим идеальные условия, чтобы он мог «преобразиться», пока система не заметит изменений.
– А второй? – Лола уже знала, что услышит, но всё же задала вопрос.
– Второй путь более рискованный, – признал Блэк. – Мы попытаемся убедить систему в том, что его нестабильность – это новая ступень эволюции. Его работы станут доказательством. Но для этого потребуется твоя помощь.
Лола молчала, переваривая услышанное.
– Джеймс, это опасно для всех нас, – наконец сказала она, отводя взгляд. Помочь доктору ей было в радость, но вот спасать Хайма ей совсем не хотелось. Тем более, что она в нем не видела ничего величественного, о чем говорил Блэк.
– Я знаю, – ответил он. – Но у нас нет другого выбора.
– Хорошо, – сказала она после недолгой паузы. – Я помогу.
Блэк слегка наклонил голову, словно благодарил её без слов.
– Завтра начнём с обсуждения деталей, – сказал он. – А сейчас, Лола, я думаю, тебе нужно отдохнуть.
Она пребывала в раздумьях. И да, сейчас ей хотелось уйти из дома Джеймса.
– Спасибо, Джеймс. До завтра, – выдавив из себя улыбку, сказала Лола и побрела за своим плащом в гостиную. Далее она направилась к выходу, а доктор остался один, снова и снова вглядываясь в изображение гравюры.
Лола закрыла за собой дверь, оставляя за порогом строгую атмосферу дома доктора Блэка. Он проводил её взглядом сквозь оконный витраж, но не двинулся с места, отчаянно всматриваясь в работы Хайма. Однако, спустя пятнадцать минут напряженного разглядывания картин, он почувствовал тяжесть в ногах. Сев в кресло, Джеймс откинулся на спинку и скрестил руки на груди. Его взгляд упал на изображение, и мысли вернулись к диалогу с Лолой. Её слова, тон, эмоции – он прокручивал разговор снова и снова, как плёнку в проекторе.
«Почему она согласилась?» – думал он, нахмурив брови. – «Лола всегда действовала рационально, а Хайм ей явно неинтересен, даже как объект исследования. Она слушала, задавала вопросы, но в её глазах не было той искры, что загорается, когда она увлечена. Так зачем ей это нужно?».
