Мэтти объявила:
– Не унывай. Я сделаю тебе приворотное зелье.
– Простите, но у меня нет денег.
– Знаю. Однако твоя подруга Керис очень добра к тебе и хочет, чтобы ты была счастлива. Она пришла сюда, готовая за тебя заплатить. Но принимать зелье нужно правильно. Ты сможешь остаться с юношей наедине на час?
– Сумею, если постараться.
– Влей снадобье ему в кружку. Скоро он тебя полюбит. Именно тогда тебе понадобится остаться с ним наедине. Если покажется любая другая девушка, он может влюбиться в нее. Итак, уведи его от всех прочих женщин и будь с ним поласковее. Он станет думать, что ты самая желанная женщина на свете. Поцелуй его, наговори приятного, если хочешь – отдайся. Спустя какое-то время он уснет. А когда проснется, будет помнить, что провел самые счастливые минуты в твоих объятиях, и ему захочется, чтобы так было и дальше.
– Второй раз подливать не нужно?
– Нет. Для второго раза хватит любви и твоей женственности. Женщина может сделать мужчину счастливым, если он ей позволит.
Эта мысль понравилась Гвенде.
– А можно поскорее?
– Тогда за дело. – Мэтти с усилием встала со стула. – Можете пройти за занавеску. – Девушки подчинились. – Здесь, в передней, все для тех, кто ничего не понимает.
На кухне имелся чистый каменный пол и большой очаг со всякими треногами и крючками, для варки и кипячения, причем их было столько, сколько вряд ли понадобится одинокой женщине для готовки. Крепкий старый стол, весь в царапинах, пятнах и следах ожогов, был чисто выскоблен; на полке выстроились глиняные кувшины, а в запертом буфете, возможно, хранились ценные травы, которые Мэтти использовала для своих зелий. На стене висела широкая грифельная доска с числами и буквами – наверное, это были рецепты.
– Почему вы прячете все это за занавеской?
– Мужчина, изготовляющий мази и лекарства, зовется аптекарем, а женщина, которая делает то же самое, рискует прослыть ведьмой. В городе есть женщина, ее зовут Полоумная Нелл, она ходит по улицам и кричит про пришествие дьявола. Монах Мердоу обвинил ее в ереси. Нелл безумна, это правда, но она совершенно безобидна. А этот святоша хочет ее обвинить. Мужчинам нравится время от времени убивать женщин, и Мердоу подарит им эту возможность, а потом соберет с них деньги, якобы милостыню. Вот почему я всегда говорю, что только Бог совершает чудеса. Я не призываю духов. Просто использую лесные травы и свое умение наблюдать.
Мэтти говорила, а Керис – так уверенно, будто была у себя дома – расхаживала по кухне. Она поставила на стол миску и пустой флакон. Знахарка протянула ей ключ от буфета.
– Возьми три капли маковой эссенции и разведи в ложке очищенного вина, – распорядилась Мэтти. – Зелье не должно быть чересчур сильным, иначе наш паренек слишком быстро уснет.
Гвенда удивилась:
– Керис, это ты будешь готовить зелье?
– Я иногда помогаю Мэтти. Не говори ничего Петранилле, она будет меня бранить.
– Да ей я бы и про пожар у нее на голове ничего не сказала. – Тетка Керис не любила Гвенду, быть может, по той же причине, по какой не одобрила бы знакомство племянницы со знахаркой: обе были куда ниже по положению, что для Петраниллы значило очень много.
Но зачем Керис, дочь богача, прислуживает какой-то знахарке, живущей в грязном проулке? Пока подруга мешала зелье, Гвенда глядела на нее и вспоминала, что Керис всегда интересовали болезни и способы их лечения. В детстве Керис хотела стать врачом, не понимая, почему только священникам разрешается изучать медицину. Гвенда не забыла, как Керис плакала после смерти матери и спрашивала: «Ну почему люди болеют?» Мать Сесилия отвечала ей, что из-за грехов; Эдмунд говорил, что никто точно этого не знает. Оба ответа девочку не удовлетворили. Может, она до сих пор ищет верный ответ – здесь, на кухне Мэтти.
