– Любопытно. – Филиппа посмотрела на мужа. – Ты знаешь подробности истории брата Томаса?
– Конечно, нет, – огрызнулся лорд. – Откуда мне их знать?
Леди пожала плечами и отвернулась.
Ральф с облегчением двинулся дальше.
– Лорд Уильям лжет, – негромко сказал он отцу. – Интересно почему.
– Не задавай больше вопросов про этого монаха. – Отец явно встревожился. – Наверняка тут какая-то щекотливая история.
Наконец появился граф Роланд. Его сопровождал приор Антоний. Рыцари и сквайры уселись в седла. Ральф расцеловал родителей и тоже вскочил в седло. Грифф заплясал под седоком, предвкушая скачку. От резкого движения в сломанном носу заломило, и Ральф заскрипел зубами. Оставалось только терпеть.
Роланд подошел к своему молодому жеребцу Виктори, черному как смоль и с белым пятном над глазом, взялся за поводья и сделал несколько шагов по двору, продолжая беседу с настоятелем.
Лорд Уильям крикнул:
– Сэр Стивен Уигли и Ральф Фицджеральд, езжайте вперед и освободите мост.
Ральф и Стивен пустили коней вскачь по двору. Посетители ярмарки втоптали всю траву в грязь. Большинство лотков свернулись, кое-кто уже уехал, торговали лишь немногие. Кони пролетели сквозь монастырские ворота.
На главной улице Ральф увидел того самого парня, стычка с которым обернулась для него сломанным носом. Этого малого звали Вулфриком, и он был из деревни Уигли, теперь принадлежавшей Стивену. Левая половина его лица, куда в основном пришлись удары Ральфа, вспухла и посинела. Он стоял у таверны «Колокол» с родителями и братом. Похоже, они собирались домой.
«Молись, чтобы нам с тобою никогда больше не встретиться», – мысленно пожелал Ральф.
Хотелось крикнуть что-нибудь оскорбительное, но его отвлек шум.
По мере того как они со Стивеном двигались по главной улице, а кони уверенно ступали по грязи, впереди становилась все заметнее многолюдная толпа. В итоге на полпути вниз с холма пришлось остановиться.
Сотни мужчин, женщин, детей кричали, смеялись, толкались. Все они стояли спинами к Ральфу. Тот присмотрелся поверх голов.
Во главе густой толпы виднелась повозка, запряженная волом. Позади повозки плелась наполовину раздетая женщина. Ральф видел такое не впервые: бичеванием на городских улицах обычно наказывали преступников. На женщине была только юбка грубого сукна, стянутая на поясе веревкой; лицо ее, как различил Ральф, было грязным, волосы спутались, и сперва она показалась сквайру старухой, но затем он разглядел обнаженную грудь и понял, что женщине чуть за двадцать.
Руки женщины были стянуты веревкой, привязанной к заднику повозки. Женщина устало брела по дороге, иногда падала, и тогда ее волокло по грязи до тех пор, пока ей не удавалось подняться на ноги. Городской констебль вышагивал следом и полосовал голую спину женщины длинным пастушьим кнутом, что представлял собою отрез кожи на конце палки.
Толпа, подзуживаемая бежавшими впереди юнцами, издевалась над женщиной, выкрикивала ругательства, хохотала, бросалась грязью и мусором. Она веселила зевак, осыпая их проклятиями и плюясь в каждого, кто к ней приближался.
Ральф и Стивен послали коней в толпу.
– Освободите дорогу! – возвысил голос Ральф. – Дорогу графу!
Стивен тоже кричал, требуя расступиться, но никто не обращал на них внимания.
* * *
К югу от аббатства земля круто обрывалась к реке. Берег здесь был каменистым, непригодным для погрузки барж и плотов, так что пристани располагались на более удобном южном берегу, в предместье Новый город. Зато северный берег в это время года радовал глаз зеленой порослью кустарника и дикими цветами. Мерфин и Керис уселись на низкий, нависший над водой выступ.
