– Ладно. Только чтобы нас никто не видел.
На это у девчонки тоже нашелся ответ:
– Я знаю дорогу.
Она пошла к реке. Братья двинулись за нею. Рядом семенил трехногий пес.
– Как зовут твою собаку? – спросил Мерфин.
– Это не моя, – ответила Керис. – Я дала ей кусок тухлого окорока и теперь не могу от нее отделаться.
Они шли по илистому берегу реки, мимо торговых складов, пристаней и барж. Мерфин украдкой рассматривал девочку, которая так легко стала их вожаком. Широкое решительное лицо, не красавица и не уродка, в зеленоватых глазах с золотистыми пятнышками светится озорство. Светло-русые волосы заплетены в две косы, по нынешней моде состоятельных горожанок. Одежда дорогая, но вместо вышитых тряпичных туфель, которые предпочитали благородные дамы, девочка носила надежные кожаные башмаки.
Вот Керис свернула прочь от реки, миновала дровяной склад, и вдруг дети очутились в низкорослом леске. Мерфин ощутил смутное беспокойство. В лесу полным-полно разбойников; вдруг один подсматривает за ними из-за дуба? Он пожалел о своей браваде, но возвращаться было стыдно.
Дети пошли дальше, подыскивая большую поляну, где можно пострелять. Вдруг Керис заговорщически произнесла:
– Видите тот большой куст остролиста?
– Да.
– Как только его пройдем, садитесь на землю, и чтобы тихо.
– Почему?
– Сами увидите.
Мгновение спустя Мерфин, Ральф и Керис присели на корточки за кустом. Трехногий пес тоже сел и с надеждой посмотрел на девочку. Ральф хотел что-то спросить, но Керис зашикала на него.
Через минуту показалась маленькая девочка. Керис выпрыгнула из-за куста и схватила ее. Малышка взвизгнула.
– Тихо! – прикрикнула Керис. – Дорога совсем близко, мы не хотим, чтобы нас услышали. Зачем ты за нами пошла?
– Вы забрали моего пса, он меня не слушался.
– Я тебя знаю, ты была сегодня утром в церкви. – Керис явно смягчилась. – Не плачь, мы тебе ничего не сделаем. Как тебя зовут?
– Гвенда.
– А собаку?
– Хоп. – Девочка подхватила пса, и тот принялся слизывать слезы с лица хозяйки.
– Ладно, он теперь твой. Но лучше тебе пойти с нами, а то вдруг он опять удерет. Кроме того, ты, наверно, не найдешь дорогу обратно.
Все вместе двинулись дальше, и Мерфин спросил:
– У кого восемь рук и одиннадцать ног?
– Сдаюсь, – сразу откликнулся Ральф. Он всегда сдавался на загадках.
– А я знаю. – Керис усмехнулась. – Это мы. Четверо детей и собака. Здорово.
Мерфин порадовался. Даже взрослые не всегда понимали его шутки, а уж девчонки и подавно. Тут он услышал, как Гвенда принялась объяснять Ральфу:
– Две руки и две руки, еще две руки и две руки – это будет восемь. Две ноги…
По счастью, в лесу никого не было. Те немногие, кто ходил в лес по делам – дровосеки, угольщики, плавильщики железа, – сегодня отдыхали, знать тоже обыкновенно не охотилась по воскресеньям. Так что встретить они могли только разбойников, но и тех, хвала небесам, видно не было. Большой лес тянулся на много миль, и лишь крайняя нужда привела бы разбойников так близко к городу. Мерфин еще ни разу в жизни не пересекал этот лес от края до края.
Дети вышли на широкую поляну, и мальчик остановился:
– Подойдет.
Приблизительно в пятидесяти футах от опушки высился огромный дуб. Мерфин встал боком к цели – он видел, что так поступают взрослые стрелки, – взял одну из трех стрел и приладил выемку хвостовика к тетиве. Изготовить стрелу из древесины ясеня и с гусиным оперением было не проще, чем сам лук. Мальчик, разумеется, не смог раздобыть железо для наконечников, поэтому просто заострил концы прутьев и опалил, чтобы затвердели. Он посмотрел на дуб и натянул тетиву. Усилие оказалось неожиданно трудным. Пальцы отпустили стрелу.
