Мир драконов. Пути и судьбы - страница 5

– Да что тут объяснять! В Серолесье обитает мерзкое чудовище, а мы, может статься, идём прямо к нему в лапы! – воскликнул Руф, вскакивая на ноги. – Теперь ясно, что погубило деревья! Тёмная волшба проклятой твари! Я сразу понял, что с этими краями что-то не так! Брось книгу в огонь, друг мой! Брось эту мерзость в огонь, и повернём назад, пока не слишком поздно!

– Но ведь мы не знаем даже, жив чародей или нет, – сказал Нэк осторожно. – Быть может, я ошибаюсь, и Лич давно покинул эти края. Да и к тому же книга, как мне кажется, принадлежит не мне, чтобы ей распоряжаться.

– Вот именно, книга моя! – буркнул Сидри. – Мне и решать, что с ней делать! Пусть малец изучает её, сколько хочет, небось найдёт что-нибудь полезное. Ха! Не думал, что вас, людей Юга, так легко напугать! Ну, какой-то тёмный колдун, ну, провел пару ритуалов, и что нам теперь, оставаться без награды от Аркоса? Зря тащились в такую глушь? Не-ет, ты как хочешь, а я не согласен! Никто не скажет, что Сидри сын Фидри повернул на полпути!

Он говорил бы ещё и ещё, но тут случилось то, чего Мергольд ожидал меньше всего. Командир отряда, суровый Руф Орб опустился перед гномом на колени.

– Назови меня кем хочешь, – сказал он сдавленно. – Прокляни, оплюй, разнеси обо мне весть, как о ничтожнейшем из людей. Я сам буду держать ответ перед лордом Аркосом и отдам тебе причитающуюся сумму, как только мы вернёмся в город. Но только, прошу тебя, уничтожь проклятую книгу! Я же чувствую, как вопит лес, чувствую каждый миг! Если хоть так мы сумеем утишить его боль, мы должны это сделать! Если тварь, написавшая чёрные слова, ещё жива, пусть её сила ослабнет. Если мертва – пусть рассеется сама память о ней.

– Клянусь охвостьем Исенгрима, человек! Ты совсем сбрендил! – подскочил Сидри. Мергольд ещё ни разу не видел гнома таким растерянным. – Встань сейчас же, дурак ты этакий!

– Сожги, – упрямо нагнул голову Руф. – Помоги прекратить это безумие.

– Ох ты ж молотом тебя через наковальню тридцать три раза! Встань! Сожгу, обещаю! Сожгу немедля, только пусть книжник хоть пролистает её сначала! Если Лич и правда здесь жил, то он наверняка хоть словом, да упомянул гномий город Барр! Слыхал о таком? Ну то-то же. Наши легенды говорят, что он располагался в этих краях, и что его строил чуть ли не сам Громобой! Думаешь, пошёл бы я в такую дичь и глушь комаров кормить ради одних денег? Барр – вот, что мне нужно! Здесь, если хочешь знать, погребено сорок восемь поколений моих предков! Если мне удастся найти их кости… Хотя бы память о них… А на вашего колдуна мне плюнуть и растереть! Жив он там, мёртв…

– Лич жив, – сказал Мергольд. Он сомневался до последнего, открывать ли свой секрет, но внезапная искренность спутников заразила и его. Да и что за радость – обманывать товарищей? – Мой старший брат отправился служить ему, когда был ещё ребёнком. Шаманы племени говорят, огонёк его души всё ещё горит в призрачном небе. А рядом с ним – туча чернее ночи. Мой брат жив, и я хочу его найти. Можете возвращаться назад, если пожелаете, а я останусь и дойду до конца. Дороги через лес я не знаю, значит, буду бродить наугад.

– Твой брат что?! – Руф уже стоял на ногах, и длинный кинжал в его руке отражал свет костра. – Грязное отродье!

– Не надо, – покачал головой Мергольд. – Не говори так. Мы все скорбим, что отпустили его. Тогда, двенадцать вёсен назад, посланцы великого чародея – он не звал себя Личем, конечно – набирали детей, одарённых магической силой, по всему Югу. Говорили ласковые слова, обещали большое будущее… Добрались и до нашего кочевья, чуть ли не на самую границу пустыни. Отец не почувствовал подвоха. А может, был околдован. Брат уехал с прислужниками чародея и не вернулся ни через год, как те обещали, ни через три, ни через десять. Шаманы много вёсен не могли найти его след и взяли за труды семьдесят баранов – почти всё, что у нас было. И вот я здесь. Найду брата и заберу его назад, а нет – хотя бы передам весточку из дому. Убери оружие, я не враг тебе и не хочу с тобой драться. И позволь, прошу тебя, отыскать в чёрных писаниях колдуна, где искать его логово.