И он долго сидел, снова взявшись за шестопёр, и ждал, когда чудовища придут за его жизнью. Но дождался только товарищей, всё-таки нашедших выход из подземных гробниц и вернувшихся за ним.
***
С момента находки чёрной книги прошло четыре дня. Отряд всё время держался русла реки и часто, чаще, чем следовало бы справным походникам, останавливался на отдых. Прав был мальчишка, в здешнем воздухе и впрямь витало что-то недоброе, Сидри чувствовал это. Да и не только в воздухе. Земля стонала и ворочалась у гнома под ногами, поражённая тёмным колдовством до самых корней. Ощущать её корчи было откровенно жутко. Если бы не заветный город Барр, Сидри давно повернул бы назад. И, пожалуй, забрал с собой книгочея. Такие, как он, не приспособлены для дальних походов. Вечно натирают ноги, страдают животом, кашляют, поспав пару дней не дома на перине. От них одни хлопоты и докука. Жалко их, дуралеев.
Вот только всё дело в том, что гномий город Барр покоился под землёй где-то здесь, в Серолесье, и без помощи Нэка, каким бы там простофилей тот не был, Сидри нипочём его было не сыскать.
Каждый день усердный книжник открывал фолиант и пытался разобрать тёмный язык его бывшего владельца. Руф всякий раз уходил подальше, не желая оскверниться, и возвращался, только когда книга снова оказывалась в заплечном мешке Нэка. Он того только и ждал, чтобы поскорее избавиться от злосчастного тома и покинуть Серолесье. И Сидри, хотя на словах и подтрунивал над глупым лесовиком, в глубине души не мог с ним не согласиться. Книга была опасна и таила в себе много зла, ворошить его без причины казалось настоящим сумасшествием. Но что тут поделаешь, если причина имелась! И не одна.
Да, Руф уходил, едва молодой грамотей брал в руки книгу, зато вот Сидри и Мергольд наоборот придвигались ближе, влекомые каждый своей целью.
Разбирать писания Лича было непросто, Нэк продвигался медленно, и всё же продвигался. И наконец, на десятый день похода, когда река снова не подарила им ни одной рыбины, сухари и сало были изрядно подъедены, а запасы вяленых груш, поражённые вместе со всей крупой какой-то странной синей плесенью еще в самом начале пути и здорово оскудевшие еще тогда вовсе стали подходить к концу (а ведь их должно было хватить ещё надолго!), книгочей, едва взявшись за работу над записями Лича, вдруг сам подозвал Сидри.
– Посмотрите, господин мой. Вы можете прочитать эти знаки?
Посреди страницы, совсем непохожие на обычную скоропись Лича, были начертаны четыре красные руны, в которых каждый уважающий себя учёный легко опознал бы гномьи. А вот расшифровать тайный язык подземелья смогли бы единицы. У Сидри от волнения затряслись руки. Неужели?..
– Да, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Это старинное наречие моего рода. Такими рунами обозначают самые важные места. Святилища, гробницы правителей, запретные коридоры. Это предостережение для чужаков и слабых духом – и магическая печать одновременно. Чтобы просто её обнаружить, тем более записать, нужно быть посвящённым в великие тайны. Этот Лич нравится мне всё меньше и меньше! А там не указано, где он видел эти руны?
– Ещё как указано. Со всеми подробностями, – кивнул головой Нэк. – И судя по всему – вот так совпадение – до этого места отсюда совсем недалеко. Может быть… не уверен… полдня пути? Видите во-он тот холм с плоской вершиной?.. Если это не он, то даже и не знаю. Все приметы совпадают.
