Он внимательно рассматривал береговую линию, игнорируя почти доползавшую до ног воду, и в основном занимался тем, что выглядел загадочно.
Нет, серьезно, Зельда не понимала, зачем он что-то там высматривает, ведь она и так поставила барьеры, оградив место, и начертила защитные сигилы.
– Нам придется подождать, пока хаос не начнет притягиваться к своему хозяину, – произнесла Зельда, покосившись на блестевшие в вечерних сумерках рога, валявшиеся на земле.
– Долго?
– Может, пару минут, а может, и часов.
– Прекрасно, – саркастично пробормотал Себастьян, повернувшись, – и что ты…
Зельда истошно закричала и отшатнулась, едва не споткнувшись о плоский камень, торчавший из влажного песка. В руке Себастьяна мгновенно оказался пистолет, и он начал оглядываться, ища источник угрозы, но, ничего не заметив, быстро убрал оружие и подбежал к кричавшей Зельде. Она закричала еще громче и снова отскочила, когда ей показалось, что Себастьян попытался протянуть к ней руки.
– Зельда! Какого…
Девушка вцепилась себе в волосы и затрясла головой.
– Зельда!
«Тебе это кажется, Зельда, – в голове прошелестел знакомый голос, который всегда помогал успокаиваться. – Это только в твоей голове».
– Зельда, – тише и, что на мгновение показалось ей странным, мягче позвал Себастьян, – здесь никого нет, прекрати кричать и объясни мне, что с тобой.
Зельда через силу открыла глаза и увидела перед собой исполосованное кровоточащими ранами лицо искателя. Светлые волосы слиплись от крови, одежда скрипела, а медный запах забивал ноздри. Кровь брызнула изо рта, когда Себастьян произнес:
– Зельда, ты должна сказать мне, что…
Она зажмурилась и покачала головой. В ушах нарастал гул, рев тварей, шум дождя, постепенно усиливавшегося, и оглушающий грохот табуна лошадей. Проклятие, из-за которого она порой видела то, чего не было на самом деле, вновь проснулось.
«Тебе это кажется, Зельда, – произнес все тот же голос. – Это только в твоей голове».
– Это в моей… в моей голове, – пробормотала она, стараясь дышать через рот, чтобы ее не вывернуло от тошнотворного запаха. – Крови нет, дождь не ранит, солнце встает и садится каждый день…
– Что?
– Это только в моей голове… – повторила Зельда, все еще не решаясь приоткрыть хотя бы один глаз и убедиться, что на самом деле Себастьян не ранен. – Он был прав, он был прав… Только в моей голове… Крови нет, дождь не ранит, солнце встает и садится каждый день…
– Зельда, – настойчиво произнес Себастьян и аккуратно отнял сначала одну ее руку от взлохмаченных белых волос, а следом и другую, сжав их в своих ладонях, – не знаю, что за хрень ты бормочешь, но успокойся. Здесь никого нет, мы одни. Все нормально. Сейчас ты вдохнешь, выдохнешь, успокоишься, и мы вместе подождем, пока хаос начнет тянуться к своему хозяину. Мы найдем того, кто обратил этого эльфа, найдем убийцу Джевела и будем купаться в деньгах, помнишь?
Что-то такое Зельда действительно помнила. Пару дней назад она сказала Себастьяну, что за успешное завершение поиска принц Джулиан заплатит им столько, что они до конца своей жизни будут купаться в деньгах. Но она думала, что Себастьян не обратил внимания на ее слова. Он часто не отвечал на ее отвлеченные рассуждения или просто называл их чушью.
– Зельда, немедленно посмотри на меня.
Эльфийка сделала маленький осторожный вдох через нос и, не распознав медного запаха, приоткрыла глаза. Лицо Себастьяна вновь было нормальным: в меру надменным, с презрительно изогнутыми бровями – они, кажется, всегда были такими, – сощуренными голубыми глазами и чистой кожей.
