Читать онлайн Нико Воробьев - Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе

Я родился в России, в Санкт-Петербурге, или Ленинграде, как он назывался в старые добрые времена. Я из семьи с давними академическими традициями: мой отец – профессор, равно как и дед; мама преподает экономику. В конце восьмидесятых Советский Союз протух окончательно, поэтому мы эмигрировали сначала в Италию, потом в Америку, где я выучил английский путем просмотра «Черепашек-ниндзя», и, наконец, в Бат – скучный городок в британской глуши, в основном известный как место, где «Би-Би-Си» снимает все свои исторические драмы.

Из-за постоянных переездов я вечно был новеньким в школе. Задрот-киноман со странным акцентом и очень плохой координацией движений, я был полным ничтожеством во всех видах спорта, а из-за херового зрения носил очки с толстыми стеклами. Как вы догадываетесь, все это мало способствовало моему продвижению в школьной социальной иерархии. Мне просто хотелось, чтобы меня принимали таким, какой я есть, но всякий раз, когда кто-нибудь смеялся над моим акцентом (хотя я отлично говорил по-английски – спасибо, черепашки-ниндзя!) или когда меня не звали в компанию, я все больше убеждался, что навсегда останусь изгоем. Со временем это стало своего рода самосбывающимся пророчеством. Меня действительно столько раз дразнили за то, как я разговариваю, что я ненавижу звук собственного голоса – даже сегодня.

Но в один прекрасный день я решил, что просто прибью на месте следующего ублюдка, который станет нести про меня херню. Один парень на спортплощадке – его звали Мики Залупа – постоянно ко мне лез. Не помню, почему его прозвали Залупой, и не очень-то хочу выяснять, но он был тем еще уебаном. И вот в один судьбоносный день я сидел в обеденное время на площадке, никого не трогал и ел свой йогурт – и тут Мики в буквальном смысле выпрыгнул из кустов, напевая: «Николай, зе рашен спай!» Акцент мой передразнивал.

Я налетел на него как Брюс Ли – клубком из кулаков, коленей и локтей. Мики попытался убежать, но я прижал его к забору и продолжал лупить. Лупить и лупить. Потом я остановился. Тишина.

– Вали на хер отсюда.

Я оттолкнул его, хромающего и скулящего как сучка, и огляделся. Я так увлекся, что не заметил, как вокруг нас, пооткрывав рты от изумления, столпилась вся площадка. И вдруг услышал, как кто-то скандирует: «Нико! Нико!»

И еще громче:

– НИКО! НИКО!

Кричали все. Я триумфально поднял руки.

Меня на неделю отстранили от занятий, но что-то внутри как будто переключилось. Отдубасить того парня было очень приятно. Несколько недель я пользовался всеобщим уважением. Родители мои из преподавательской среды, но следовать их примеру не хотелось. Это казалось слишком «правильным», слишком «надежным». Я не хотел сидеть как офисный раб с девяти до пяти, составляя отчеты (на которые мне насрать), чтобы кто-то другой богател; а затем жениться, родить две целых четыре десятых ребенка и переехать в симпатичный домик в тихом зеленом пригороде. Как все. Я не хотел быть как все. Я хотел быть тем парнем, от которого мама вам советовала держаться подальше.

И потом, какой смысл в зажиточной старости? Зачем становиться гнусным старикашкой, сующим купюры в трусы в стрип-клубе, но уже неспособным присунуть? Или заниматься дайвингом на Большом Барьерном рифе, когда дыхалки еле хватает на подъем по лестнице? Не успеешь оглянуться – и ты уже лежишь на смертном одре и думаешь, как это жизнь так быстро прошла мимо. Лучше ковать железо, пока горячо.

Но мне не хватало духа кого-нибудь ограбить – к тому же меня бы потом замучила совесть. Поэтому я стал торговать пиратскими DVD, и этот маленький бизнес приносил мне несколько лишних фунтов до тех пор, пока не появился интернет. И тогда я переключился на наркоту.

Мы собрались в лесу. 14 февраля 2009 года. День Святого Валентина. Я не помню ни одного хорошего Дня Святого Валентина. Три часа ночи, вечеринка в полном разгаре. Транс отдается эхом среди деревьев; с ветвей свисают огромные полотна с психоделическими орнаментами, которые как будто шевелятся в такт музыке. Несколько сомнительных личностей бормочут «трава, таблетки, МДМА», обращаясь ко всем проходящим мимо – раскрашенным флуоресцентной краской девушкам и дредастым итальянцам в майках-алкоголичках. Кто-то поставил палатку и сидит возле костра; отсветы огня мерцают в тенистых зарослях.

Учитывая, что я сам просидел у костра уже несколько часов, от меня пахло, как от трубочиста, но для бизнеса это был хороший вечер, и в кармане у меня лежали несколько сотен фунтов. Я спокойно торговал, никого не трогал, когда ко мне подошли трое парней в худи и попросили показать товар.

– Да, конечно, тридцать пять за грамм, двадцать за полграмма.

– А давай-ка ты нам просто отдашь все?

– Что?

– Братан, если бы я хотел тебя ограбить, я бы это уже сделал, – сказал самый высокий, пытаясь поймать меня на удочку ложного ощущения безопасности.

– Дурацкие шутки, – ответил я и оттолкнул одного с дороги.

– Але, ты че толкаешь моего друга?

Меня чем-то ударили сбоку по голове, потом все трое прыгнули на меня, повалили и стали пинать. Из глаз, как в мультфильме, сыпались искры, рот наполнила теплая, с металлическим вкусом кровь.

– Э, у него нож! – крикнул один из них и вытащил из кармана моей куртки охотничий нож – как это ни смешно, я припас его специально для самообороны.

«Черт, – подумал я, – только не убивайте меня».

Меня ударили ножом шесть раз: трижды – в левую ногу, дважды – в руку и один (несильно) – в бок. Они не пытались меня прикончить, просто не хотели, чтобы я поднялся (хотя я прекрасно понимаю, что, если бы они задели бедренную артерию, все могло бы закончиться совсем иначе). Они забрали весь мой димыч и деньги, но золотая цепочка и телефон остались при мне.

Сейчас это кажется странным, но в тот момент я даже не сообразил, что меня порезали, и вернулся на вечеринку. Быть проткнутым ножом совсем не так больно, как можно подумать. Во-первых, организм выбрасывает адреналин, а это многое помогает перенести. Во-вторых, мне перерезали нервные окончания на ноге, так что я в буквальном смысле не мог чувствовать боли. Ощущения были странные, нога будто онемела, но я решил, что это из-за неловкого падения. Еще было немного холодно, но я не понял, что виной тому массивная потеря крови. Подумал, что ну ведь ночь же, поэтому и холодно. Я осознал произошедшее только после восхода солнца, когда пора было возвращаться домой.

По дороге к станции я услышал неприятный звук где-то в районе ботинка: хлюп, хлюп, хлюп. Я посмотрел вниз и увидел, что вся левая часть тела в крови – она стекала по ноге и заполнила ботинок до краев. Три или четыре часа я провел в счастливом неведении, что реально истекаю кровью. Только в этот момент до меня дошло, что надо бы, наверное, поехать в больницу. Но по какой-то причине я решил вызвать такси, заплатив в конечном счете пять фунтов, тогда как надо было вызвать скорую – бесплатно. Медсестра в больнице очень удивилась, что, потеряв столько крови, я все еще в сознании.