– А почему должен быть дождь и откуда убийца о нём знает? – нервно задался про себя вопросом Френсис, вот такого зловещего для себя насоображав по следам этого к себе откровения Прасковьи, очень убедительно подведшей его к тому, что озвученная правда всегда служит следствием неких ответных действий. И тогда получается, что она в чём-то права, всё это утверждая. И Френсис параллельно первому вопросу об идентификации своего будущего убийцы, которого ему нагадала Прасковья, пустился в другие рассуждения по этому же поводу.
– Но только в том случае, если мне озвучивают правду. А вот если это не правда, то вся моя озабоченность будет пуста и бесполезна. И тогда передо мной стоит задача выяснить, является ли правдой правда Прасковьи. Но как? – вопросил себя Френсис и вернулся к первой вопросительной ветви своего рассуждения, найдя ответ на которую, он ответит и на вопрос о правдивости заявления Прасковьи. – Вот как оно всё переплетается. – Слегка удивился Френсис, но на этом всё, он не должен терять ход своей мысли, приведшей его к тому, что интересующий его человек имеет некоторое отношение к прогнозам природы, он синоптик, и притом суеверный, и фанатичный, раз придаёт такое большое значение погоде и по ней ориентируется в своих действиях.
– Он поди что никогда не расстаётся с зонтом. – Было усмехнулся Френсис от этой пришедшей в голову шутки, как его лицо исказила нервная гримаса от бросившего в глаза памятливого воспоминания, которому он до этого момента и дня не придавал никакого значения. А именно на такую странность и бзик поведения… Френсис про себя продёрнулся, начав своим обзорным взглядом фокусировать себя в сторону… Тумана и размытости, которые после себя оставила Прасковья, переключившись на повседневную реальность.
Что же касается Кирилла, то он с материалистической точки зрения посмотрел на такое открытие и откровение в свою сторону. Он взял фужер с этим эликсиром правды и давай его просматривать на пузырьки и комочки. – А меня, пожалуй, это нисколько не огорчает и даже устраивает. – Усмехнулся в своём рассуждении Кирилл. – Будет любопытно посмотреть на мир с философской точки зрения, как он будет реагировать на свою райскую первородность. Захочет ли мир сбросить с себя одежды эволюционного прогресса и вернуться к первозданному миру, очень интересный вопрос… Хотя он не сможет. – После задумчивой паузы, рассудил Кирилл. – Для человечества что есть информация? А она для него сродни дыханию, даже ещё закабалённей и хуже. Он без входа и выдоха из себя информационной составляющий жить не может. И это к сожалению медицинский факт.
Ну а самые неспособные себя сдерживать, как Севастьян, люди, дошли, а точнее он дошёл до того в своём стремлении себя обезопасить от побочных эффектов такого приёма в себя сыворотки правды (каждый по своему и согласно своего видения прежде всего себя, видит этот напиток деформации своего сознания), что он облокотился подбородком на свою руку, чтобы значит, не дать раскрыть свой рот (а ему есть что всем тут сказать) этим прижатием рукой. А то он знает, какие крамольные по своей честности и правоте мысли оттуда могут вырваться.
И это даже без использования в его сторону этой сыворотки для какого-то счастья над ним подшутить. Ведь если он и без этого злоупотребления своим положением, как все в его сторону очень смело, со стороны его широкой спины выражаются и подчёркивают, – этому такому бугаю в лицо говорить правду совершенно невозможно по причине того, что всем жить хочется и притом не больным и не со сломанным носом и отбитыми почками, – плюс Сева может всегда своего несговорчивого и просто паскуду, как он решил противника задавить своим интеллектом помноженным на свою физическую массу и боксёрство особенно на кухне, со всеми честен и проявляет в их сторону благородство, называя всех вас падл падлами, а сволочей сволочами и козлами, то что будет после того, когда эту его природную прямоту помножить на бесконечность.
