– А как же иначе. Не дурак. И что главное, мне по плечу воссоздать весь этот первозданный хаос, и в самом деле несущий в себе только одну честность и правду жизни. – Следует ответ Севы, кому предлагаемая таким изящным и туманным способом Стефано роль Навуходоносора, а кого же ещё(!), кажется соответствующей своей личности. – А почему бы не взять себе такой псевдоним? – задал себе риторический вопрос Сева, прямо поджилками чувствую перспективность этого имени, правда после того, как удастся его без заморочек умственных и запинки выговорить.
– Так и представляю в одно мгновение прокисшие лица своих политических противников по предвыборной гонке, когда я буду им представлен под этим именем. – Уже начал про себя потешаться Сева, представляя эту ситуацию.
– Мистер Руби, разрешите вам представить вашего конкурента только по предвыборной борьбе на пост губернатора. А так-то все мы единомышленники и хотим одного. Процветания нашей демократии. – Остановит на полпути к своему микрофону на трибуне конгрессмена и сенатора когда-то, мистера Руби Брауна, одно ответственное лицо за ознакомление электората со своими дегустаторами жизни, как в своём кругу любят шутить избранники народа, всякие там конгрессмены, и заодно всех этих важных и нет у них ни одной лишней минутки на личную жизнь и компрометирующие их личность связи людей, и оттого вопросами планирования их рабочих встреч занимаются специально подобранные специально подобранными людьми люди (кто их, этих людей самого начала, подбирает, то это вопрос философского, атеистического сознания) и давай ему представлять новое лицо политики, – не нужно вам мистер Руби говорить, кем оно одобрено и без чьего желания оно не появилось бы на небосклоне политической жизни. Знакомьтесь! Навуходоносор.
А мистер Руби, как конгрессмен не первого созыва и он в политике столько, сколько себя помнит, кого удивить уже практически нечем, тем не менее всё же удивлён и в чём-то даже обескуражен (в том, что его имя не столь звучно и запоминаемо), слыша такое представление нового политического деятеля, надеюсь, вас не сильно его политической массой придавило и вы ещё способны хоть как-то реагировать, кроме как только недоумённо переспрашивать: «Как-как?!».
А все новые политические деятели, тем более с такими вызывающими именами, как Навуходоносор, сопли не собираются жевать и сразу берут инициативу свои руки, если ты дал им повод или зазевался.
– Хотите знать мою политическую программу, с чего и как я начну преобразования напрочь прогнившей политической системы. Что ж, скажу честно и как оно дальше будет, и чему вы помешать не сможете, а иначе я вам все ваши керамические зубы выбью. Всё на самом деле просто и ничем принципиальным не отличается от вашей программы регулируемого хаоса. Я туда же, в труху, весь этот мир погружу. И на его бездушных началах воссоздам новый дух победителей хаоса и героев. Так что можете присоединиться к будущим победителям или стать частью хаоса. – Что и говорить, а Сева, отныне Навуходоносор, всегда убедителен со своими политическими противниками, особенно при встрече с ними в такой виртуальной реальности, его замыслах.
– А как ваша партия называется? – задался вопросом своей будущей выживаемости Руби, до сего момента, до встречи с Навуходоносором, слишком узколобо мыслящий политик, живущий в двухпартийной, можно сказать и признать, наконец-то, это, что в плоском, двухмерном мире, без всякой 3D фантазии на другие мирские и мировые измерения. Пытаясь себя обмануть такой глупостью, что за пределами двухпартийной соизмеримости своей жизненной все целости и измерения политического пространства, ничего больше не существует хотя бы по той причине, что это не рационально и вносит бардак и неустойчивость в существование в отлаженность этой системы.
