– С полгода назад это началось. Он к отцу в Белоруссию ездил. Его родители давно в разводе были, поэтому они с мамой и переехали сюда. Тут приходит телеграмма Тарасу – отец умирает и просит приехать. А как вернулся, его словно подменили. Поначалу я просто думал, что переживает парень тяжело. Только что-то разладилось в нашей дружбе. Он стал меня сторониться, новые знакомые какие-то появились.
– Так, а подробности поездки он не рассказывал?
Сигарета обожгла мне пальцы, я посмотрел на окурок и вдруг ясно увидел перед глазами страшную картину умирающего на моих руках друга. Из головы тут же вылетел весь разговор со следователем, я вытаращился на свои пальцы, но не видел ни их, ни сигарет, ни Юревича.
– Мальцев! – Громкий возглас вернул меня обратно. – Рассказывал Тарас о своей поездке к отцу? – Повторил он свой вопрос и протянул мне ещё одну сигарету.
– Нет, ничего не говорил, – продолжил я, затягиваясь с каким-то остервенением. – Он отмалчивался, можно сказать игнорил меня. А когда я его однажды припёр к стенке и прямо спросил, что с ним творится – он просто от темы уклонился. Наплёл с три короба фигни всякой. В общем, не хотел со мной откровенничать. Для меня это, как удар под дых. Родные у меня за границей живут. Девушкой не обзавёлся пока. Друзей, кроме Тараса, нет. Такая грусть-тоска на меня напала. А в баре этой ночью решил: всё, хватит, пора с ним серьёзно переговорить, теперь не отвертится. Я боялся, что его затянуло в какой-то незаконный бизнес. Значит надо парня спасать.
– Почему ты решил, что он занимается чем-то противозаконным? – Насторожился следователь, как охотничья собака, учуявшая след.
– Деньги. Мама у Тараса бизнесом занималась. И раньше всё шло хорошо. Потом кризис, банкротство, она уехала куда-то с новой идеей и пропала. Так мой друг, по сути, остался один. Деньги кое-какие были в заначке, но надолго их не хватило. Тарас на работу устроился, но не шиковал. А тут вдруг телефон дорогой, часы, шмотки. И ещё, у него постоянно появлялись какие-то гости. Я слышал за стенкой разговоры.
– А видел кого-нибудь?
– Нет, – помотал я головой, – только слышал. Это странно, конечно, но ни людей на лестнице, ни звонков в дверь, ничего.
– Тогда в чем же ты винишь себя, можешь всё-таки пояснить?
– Да в том, что не успел. Я не смог остановить его, не поговорил по душам вовремя. И сегодня не успел. Приди я хотя бы на пару минут раньше…
– У нас, возможно, было бы на один труп больше. – Остудил меня Олег Антонович. – Что дальше происходило в подъезде?
Я вспоминал, ещё раз подробно описывая незнакомцев в плащах. Опять рассказал о выстреле, о том, как убийцы сиганули прямо в проём, как Тарас схватил меня за руку. На этом месте я запнулся, а следователь, сузив глаза и насупив брови, терпеливо ждал продолжения.
– Ну и вот, он вцепился мне в ладонь, хотел что-то сказать, потом задёргался и… Дальше плохо помню. Приехали скорая и полиция, соседи набежали и я отключился. – Про то, что я побывал в мыслях Тараса, говорить не стал – сочтёт, что вру. А малейшее сомнение в правдивости хотя бы части рассказа наведёт тень на всё остальное. Про планшет сначала даже как-то и не вспомнилось. Ну, это и к лучшему, мало ли что там у Тараса в файлах. Надеюсь, меня всё-таки отпустят. И тогда я сам попробую разобраться с его дневником.
Юревич спрыгнул с края стола, вытащил из стола стопку чистых листов бумаги:
