Зашла в свою комнату. Миран лежал на диване и читал Булгакова. Он взял книгу с моей книжной полки. Я не стала менять у себя постельное, оно чистое. Стала подметать пол. Мужчина не обращал на меня никакого внимания, словно привык, что за ним все делают. Следом притащила ведро и половую тряпку, швабра у нас сломалась, а новую я никак не куплю. Я села на корточки и стала драить пол.
Мне казалось, что я чувствую взгляд мужчины на себе. Клянусь, физически. Чувствую каждый миллиметр кожи, на который он смотрит, она огнем горит и мурашки узорами разбегаются по телу. Но сколько бы я ни оборачивалась, он так и продолжал читать книгу.
Так. Вроде чисто.
Я встала с пола, чувствуя, как отваливается спина.
— Там под сервантом пыль, — слышу голос мужчины и застываю.
Я не забыла.
Смотрю на старенький сервант на ножках. Чтобы там помыть, мне надо встать на четвереньки. А стоит только представить, что Миран будет на это смотреть…
Мои щеки начинают пылать.
Я стою, прижимаю к себе половую тряпку, мужчина отрывается от книги и вопросительно смотрит на меня.
Блин, я себя накрутила дальше некуда. Зачем ему вообще на меня смотреть? Наверное, он привык видеть рядом с собой шикарных, ухоженных красоток.
— Спасибо за подсказку, — пищу я.
Деваться некуда. Подхожу к серванту и с гулко колотящимся сердцем опускаюсь на колени. Быстро, как могу, вымываю там и быстренько ухожу из комнаты, ни разу не взглянув на мужчину.
Запираюсь в ванной и смотрю на себя в зеркало. Глаза горят, щеки красные, а губы все искусанные. Почему я выдаю такую странную реакцию на этого Мирана? Словно я мужчин раньше не видела. Со мной часто знакомятся и предлагают всякое… Но я нормально реагирую, а тут словно с ума сошла. Наверное, все дело в том, что я таких, как он, не встречала. Взрослый, привлекательный, от него веет властью и тяжелой энергетикой, наедине с ним тесно. И он это осознает. Какое впечатление производит. Такому нельзя научиться, с этим рождаются.
— Миран, вам что-то нужно? — спрашиваю, заглядывая в комнату.
Мужчина все так же увлечен чтением.
— У тебя есть телефон? — спрашивает он.
— Да, конечно, — говорю я и смотрю на него. — Продиктовать номер?
Он улыбается краешком губ.
— Мне негде записать номер, медсестричка. Я бы хотел им воспользоваться, — делает паузу, а потом добавляет. — Телефоном.
Чувствую себя глупой овцой, вот честно.
Ругая себя за несообразительность, подхожу к мужчине и протягиваю телефон. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и такое чувство, что меня шарахнуло током. Я быстро отдергиваю руку, выхожу за порог и закрываю за собой дверь.
Я раз за разом прокручиваю в голове эту ситуацию, и мне просто хочется удариться головой о стену. Я такая дуреха. Тяжело вздохнула и заставила себя выкинуть все эти мысли из головы. Принялась готовить обед. Естественно, я ничего заранее не достала из морозилки. Поэтому будет суп с пельменями. А потом вспомнила слова Мирана о том, что он не ест еду, когда ее трогают незнакомцы… Наверное, он не будет кушать пельмени приготовленные непонятно кем.
М-да.
И что мне делать?
Я немного поразмыслила и стала чистить картошку. Жареная картошка нравится всем. Правда же?
Процесс готовки шел полным ходом, когда открылась входная дверь.
— Дань, ты? — крикнула я, ответа не последовало.
Я вышла в коридор, наблюдая за тем, как мой брат прямо в грязных кроссовках идет по свежевымытому коридору.
