Юбка оказалась в тканевом чехле, аккуратно свернута и заботливо перевязана белой лентой.
– Ой, вспомнила! Подержите, – Я протянула юбку обратно Силвену, достала блокнот, вырвала лист и протянула принцу.
– Держи. Я обещала тебе портрет.
Он взял лист бумаги и немного разочарованно уставился на него. Не похож? Не нравится? Что не так?
– Я думал, будешь с натуры рисовать, – протянул он. Я представила, как сижу один на один с парнем и рисую его, как у меня вспыхнули щеки.
– У меня память отличная.
Силвен заглянул через плечо другу, а потом с восхищением уставился на меня:
– Мира, это потрясающе! Я тоже хочу портрет!
Если сейчас Роан скажет, что Бэлфэйр там и так есть, в моих набросках, я захочу провалиться сквозь землю. Но к счастью, принц, как и в столовой, нашел идеальный ответ.
– А ты попроси. После занятий.
Он помахал рукой и отправился на свои пары. А я осталась с Силвеном. Я сжала блокнот и быстренько запихнула обратно в сумку.
– Правда, нарисуй меня потом? А что в альбоме еще есть? Покажешь?
– Я подумаю.
– Эй! Я ведь тебе помог! Что такого сделал Роан? И что в блокноте?
– Ничего! И мне переодеться нужно! Спасибо за юбку!
Я послала ему воздушный поцелуй и умчалась искать, где переодеться. Лишь бы не думать, что сказал бы Силвен, когда увидел бы свой портрет. До начала пары оставалось немного времени, и я заскочила в первую попавшуюся пустую аудиторию, заблокировала дверь стулом, попутно обругав себя за то, что убежала от Силвена. Можно было попросить его посторожить дверь.
Я быстро скинула платье,оставшись в тонкой комбинации, нервно поглядывала на дверь. Лишь бы никто не захотел войти!. Надела юбку, и принялась спешно застегивать пуговицы на блузке. От волнения перепутала порядок, тихо выругалась, вдохнула и принялась застегивать снова. И тут услышала, как сзади, в глубине аудитории со стола упала книга. С замиранием сердца я обернулась.
Вдали, у самого окна сидел Вэлкс Хант и смотрел на меня с совершенно непонятным мне выражением лица.
– Извините, – пробормотала я, не найдя ничего лучше. За мгновение застегнула оставшиеся пуговицы, подхватила платье и выскочила из аудитории прочь.
Вэлкс
В первый же день я понял: преподавание – не моё. Никогда больше в здравом уме и трезвой памяти не полезу заниматься этим неблагодарным занятием. Одно дело – новобранцы. Даю им команду, они выполняют. Другое дело студенты! Их ведь даже не отчислишь! Наказание? Пфф, кто испугается отработкой после пар?
Да и к тому же, на кого ни посмотри, все какие-то важные детишки. Взять хоть эту шумную избалованную стерву, что попала ко мне в группу. Я наложил на нее самое безобидное, что пришло мне в голову: заткнул ей рот. Заклятье тишины, простое и эффективное. Но нет, она устроила истерику декану. Потом декан сделал мне внушение, мол мягче нужно быть. Затем Инга Лаппин, краснея и смущаясь, просила меня не пугать так бедную девочку, которая, как выяснилось, приходилась секретарше дальней родственницей.
Твою мать. Хотелось всех строем загнать на полосу препятствий. О чем я как-то и сказал Шону, вернее профессору Нимрою. Мы заполняли бумаги, и от этого я зверел еще сильнее.
– А что больше бесит? – спросил коллега, который вел вторую группу усиленной магии. Почему, кстати, Бэлфайр, Эша и Сиротка – все оказались в моей группе? Могли хоть кого-то к Нимрою отправить.
– Все. Кроме тренировок и практики.
