– Она ж ваша любимица…
– С чего взяла?
– Но ведь… она имеет доступ к вам, когда и захочет…
– Она всего лишь самая тут старшая, опытная, была нанята прежней хозяйкой. Давно уж тут, а не уходит, поскольку не благословил её мужа Надмирный Отец, а Мать Вода саму Лирэну, ведь детей у них нет. От того она и злая такая.
– Я ничего не знаю. Я недавно здесь работаю. Наш управляющий, когда меня сюда взял, просил слушаться Лирэну как свою хозяйку. Управляющий же и сам Лирэну слушается, а она хочет выгнать меня отсюда. Говорит, недовольны мною клиенты, что я… лицом своим не владею, и отвращение скрыть не умею, если мне кто не нравится. Не так! А у меня семья бедная, короб невесты самой приходится собирать… платят всюду мало. Кому жаловаться? К вам же как подступишься? Лирэна же говорит, никогда бы прежняя хозяйка, госпожа Ароф, такую замухрышку, как я, сюда не взяла бы. А она вот пожалела меня, раз уж я замуж стремлюсь, а нищая, поскольку с родителями мне не повезло. Но я родителей своих чту… – она осеклась, заметив, как странно и ярко сверкнули глаза того, кто и был тут полновластным хозяином. Он призывал её к молчанию в присутствии столь изысканной гостьи. Но у Ненары язычок развязался, поскольку случай столкнул её с самим хозяином, и хозяин на её девическое разумение оказался не таким уж и недоступным для жалоб. Она же увидела, как разомлел Чапос, глядя на неё. И в ответ взирала на него, как на восходящее светило, когда глаза ещё не слепит, а священный восторг в душе разгорается.
– Госпожа Ароф? – поразилась Нэя. – Азира – Ароф? – каким-то чудом она вдруг вспомнила приставку к имени той, о которой помнить не желала. – Лирэна считает тебя некрасивой? Завидует она тебе! Потому что ты всех тут красивей.
Девушка благодарно просияла Нэе в ответ. А Нэя всего лишь испытала к ней жалость, к пригожей и простодушной, и хотелось дать ей совет убираться отсюда побыстрее.
– Не так, добрая моя госпожа. Лирэна красавица, вам под стать. А уж умная! Только презирает всех…
– Кто умная? – перебил её Чапос. – Будь она умной, давно бы уж вылезла отсюда туда, где и пристало ей быть с её-то самомнением, а то сидит, как злющий ящер на болотной кочке, и своим шипастым нравом всех отпугивает.
– Она иногда и хорошей бывает, – решила защитить добрая Ненара ту, на кого сама же и жаловалась. – Управляющий ругается, если кто из девушек десерт нетронутый домой забирает, а Лирэна сама отдаёт, если что и остаётся… – она никак не могла привести свои же высказывания в соответствие с действительностью. Но то, что некая Лирэна сильно её обижала, было правдой.
– Злая и колючая она, не тебе её оправдывать! – сказал Чапос с довольной ухмылкой. – Будь не так, с такими-то внешними данными, да с характером ангельским, имейся он у неё, давно бы уж аристократкой жила на каком-нибудь островке блаженства. Я оценил твой добрый нрав, Ненара. Ты не стремишься навести поклёп на других напрасно. Уж кому как не мне знать эту любимицу бывшей хозяйки. Командовать военным Департаментом легче, чем этими цветочками, – обратился он к Нэе. Нэя молчала.
Чапос вновь устремил свой прищуренный взор на Ненару. А та, как и все женщины, обладала интуицией и чётко оценила, что слабенький её, но цепкий и тайный усик сумел ухватиться за это мощное бревно, нащупав в нём тот самый сучок, за который оно и удобно.
– Я лишь по загруженности своей тебя и не замечал. Я и ночую-то тут не всегда…
