Не сразу сообразил, но, минуя секунду, голову пронзила, как долгожданная гроза в засуху, мысль, что мне знаком этот голос. Ребята оказались засланными казачками, у которых я много нала увёл пару месяцев назад. Не могу вспомнить ни имён, ни места, где происходили упомянутые события.
– Не хорошо, Кирилл. – меня сто лет не называли полным именем, только производными, на манер деревенского фольклора. – Не хорошо – как заклинённый талдычил один из них. По-видимому, вожак, раз остальные соплеменники молчали, понурив головы.
– Человечность, честность и справедливость не купишь ни за какие деньги. А продать – так это уже совсем другой разговор, да, парень? – довольно унизительная характеристика для такого самовлюблённого персонажа, вроде меня.
Я было хотел что-то возразить, но затея успеха не возымела. Поэтому, как истукан, просто косил тупой взгляд в сторону, пытаясь отвлечься. Это – настоящая банда, а тот, который глаголил – её предводитель. Куда он поведёт свою ватагу? Неизвестно.
Вдруг взмах руки говорящего стал подобен удару электрическим током, и вся орава, как коршуны, налетела на меня. Вокруг не было ни души, только одинокий фонарь на домовом фасаде и темнота. Поздно уже. Все нормальные люди спят. А ненормальные в данную секунду устраивают мне чрезвычайно гостеприимный приём. Уроды, конечно. Хотя нет. По сравнению с ними – «урод» – не самое страшное, что извергала из себя эволюция. Ущербность человеческая – демонстрировать силу тому, кто заведомо слабее.
Мораль сей басни такова – толпой ебут и даже льва. Думал, что лоб зелёнкой намажут. Не хотел умирать, но по какой-то причине мне казалось, что именно сейчас всё закончится. Не был готов отдавать швартовы на чужбине, но вмешалась такая вот случайность, которой всегда плевать на расчёты. И как они меня нашли только?
Однажды я уже был близок к смерти. В одиннадцатом классе грипп подхватил. Когда температура перевалила за сорок один – испугался. Подумал: «Всё – строчите некрологи». Я полумёртвый пополз к компу удалять переписки и чистить историю браузера.
О чём я думал у того подъезда? О том, что коробка вина в рюкзаке сейчас лопнет, и красное полусладкое окропит землю вперемешку с кровью. Ещё думал о дате, которая будет стоять на моей могиле. Я не успел взглянуть на часы перед тем, как меня повалили. Какое уже? Тридцать первое или первое? Размышлял также, что смерть – бабка справедливая. Всех берёт. И плохих, и хороших. Никто ещё не откупился.
А я какой? Плохой? Хороший?».
***
«Ночная фантасмагория закончилась, не успев толком разогнаться. Для меня это произошло быстрее, чем ты прослушал это предложение. Волна схлынула, не оставив после себя ничего.
– У тебя три дня, Черников. – напоследок резюмировал кто-то из отморозков.
«Живой» – подумал я и попытался встать. Тело гудело и ныло, однако, функционировало. Кости целы, голова работает. Колотили знатно, но добивать не стали. Наушники порвали, но «Монастырская» выдержала. Вот, что значит – элитное пойло.
Завалившись в лифт, я пристально изучал своё окровавленное рыльце и изорванную кофту в зеркале. А я ведь её так любил! «Нервами не сдаём, уныние нам чуждо» – успокаивал сам себя. Как говорят десантники? «С нами Бог и два парашюта». Нет, меня и раньше лупили. И лупили похлеще. Но в этот раз было какое-то особенное послевкусие. «Осталось три дня и всё закончится».
