Мирья. Новые крылья - страница 6

От того, каким тоном Эльма произносит «Толстуха Хельга», внутри у Мирьи всё сжимается. У неё такое чувство, будто из неё выпустили воздух, как из шарика.

– И что с того? – спрашивает она.

Бела фыркает.

– Да нет, всё расчудесно, – отвечает Эльма.

Но всё отнюдь не расчудесно. Это Мирья и сама прекрасно знает. Хельга далеко не самая стильная паучиха из тех, чьими услугами пользуются эльфы. Её нить неровная, вся в утолщениях и узелках, а сама Хельга отвратительная и неуклюжая. И платят ей намного меньше, чем стильным паучихам.

– Хельга классная, чтоб ты знала. Не дай бог, чтобы какие-то другие паучихи, кроме неё, прикасались к моим крыльям.

Она старается сложить крылья поплотнее, чтобы этим двоим было не видно, насколько неровная в них паутина.

– Да это и неважно: сами крылышки-то все равно ещё детские, для малявок. – Эльма улыбается улыбкой гадюки.

Мирья чувствует, как участилось дыхание. Она пятится, отступая на несколько шагов в сторону дома.

– Так вы просто хотели убедиться, что я благополучно добралась домой? – Мирья повышает голос. – Какая забота с вашей стороны! Да, со мной всё в порядке. Так что пока, до встречи!

– Вообще-то мы тебе кое-что принесли. – Эльма протягивает руку. В ней зажат свёрнутый в трубочку листик.

Это тот самый листик, с которым они ходили возле болота. От него воняет жужелицей.

– Это тебе от Феликса, – говорит Эльма, склонив голову набок. – Ответ.

От Феликса? Ответ на что?

Глаза Эльмы сияют. Мирья непроизвольно делает быстрое движение, выхватывая у неё из руки вонючий листик. И поспешно разворачивает его. С обратной стороны листик исписан текстом. Мирья без труда узнаёт витиеватый почерк Белы с сердечками вместо восклицательных знаков и мелкими завитушками тут и там.

Естественно, большой красный крест стоит напротив «нет».

Феликс. Но почему именно Феликс? Откуда они?..

Мирья чувствует, что ей не хватает воздуха.

Ей в жизни не приходилось читать ничего более глупого. А Феликс, он так переживает из-за этой истории с зубами! Она не осмелилась его спросить, но по нему и так всё было видно. Он ни разу не открыл рот с того момента, как упал. Уже несколько недель прошло, а его маме так и не удалось пока раздобыть заклинание, от которого у него выросли бы новые зубы.

Ладно, пускай они хотят досадить ей. Но они не должны поднимать на смех Феликса.

– Мерзкие гадины! – Мирья бросает лист на землю.

Гнев закипает в ней с такой силой, что застилает глаза. Она уже не видит Эльму и Белу. У Мирьи такое чувство, будто она погружается в темноту, поглощающую всё вокруг.

Она бросается вперёд. С рёвом.

Рука замахивается сама собой. И кулак летит в цель.

В следующее мгновение он достигает носа Эльмы. На ощупь тот напоминает туго затянутый узел.

Тёмные капли сочатся, пузырясь, из ноздрей Эльмы.

Мирья поднимается в воздух. Только что отремонтированные крылья быстро отрывают её от земли.

– Она меня ударила! – доносится снизу вопль Эльмы. – Эта недоделанная уродина! Гадская тварь!

В ушах у Мирьи свистит ветер. Она несётся прочь. Крылья отчаянно лупят по воздуху.

Прочь. Прочь отсюда! Она никогда больше сюда не вернётся!

Мирья думает разом обо всём. И ни о чём конкретном. В голове у неё словно разыгралась буря. Теперь, после всего случившегося, она не осмелится даже заговорить с Феликсом. Он наверняка думает, что она и правда такая чокнутая и неприятная, как про нее говорят. Поставь крестик. Да. Нет. Какой стыд! А эти Эльма с Белой?! Они будут следить за каждым её шагом. Всегда. Ей никогда-никогда не удастся снова поговорить с Феликсом.