Желания действительно сделать что-нибудь этакое в Яне как не было, так и не возникло по сию пору. Аппетит, конечно, приходит во время еды, Светка – девушка сочная, не птичьей породы, но и мозги у нее на месте. Местами. И тем интересней игра, в которой программа минимум – отучить девку рисовать где попало и что попало, а программа максимум – инфаркт с летальным исходом у ее папаши.
Косой взгляд в зеркало подтвердил, что выбор одежды для жаркого августовского вечера – беспроигрышный. Бежевые брюки (никакой джинсы, боже упаси), белая рубашка с вырезом «по умолчанию» – нарочно оторванные верхние пуговицы, дабы ни у кого не получилось создать пай-кодера, легкая небрежность в чуть влажных золотистых волосах… «Не смотри мне в глаза, так будет намного хуже13». И на черную полоску кожаного пояса тоже не надо.
Осквернять Сити таким свиданием Ян не стал, хотя было там любимое место для встреч с яркими и свободными, как ветер, девчонками, коих в его жизни счет уже шел на второй десяток. Они вспыхивали возле огромной тумбы вентиляции, рождавшей теплое торнадо в продуваемой всеми ветрами чаще небоскребов, и гасли, исчезая навсегда. Он не держал, а они словно читали в легкой морщинке меж русых бровей: «Одна ночь и обет безбрачия». Поэтому прокатный флаер взвился в воздух с крыши дома на Тараса Шевченко и взял курс на Красногорск. Прокурор Москвы, однако, предпочел шумному центру спальный район, а пентхаусу – десятый этаж обычной московской высотки. Этаж Ян выяснил специально: такая романтика – пристроиться бортом алого флаера к треугольному балкончику и дожидаться, пока прекрасная фея прыгнет на заднее сиденье…
Светка прыгнула. Светка прыгнула так, что Ян едва не слетел в десятиэтажную пропасть под флаером согласно второму закону Ньютона. Масса у прекрасной Светланы была немаленькая… Что уж там было – кость широкая или силикона много, Яна интересовало мало. С трудом выровняв машину, он выжал газ, отпуская флаер в крутое пике с ориентиром на северо-запад. Светке все равно куда лететь, если можно в процессе лезть руками за пояс к горячему парню, а Ян знал цель и так. Пятьдесят километров. Истринские леса. И всего полчаса этой пытки от нежеланной, если разогнать движок до сотни.
Входящее. Настя Ветер. «Общая рассылка, ребята. Ответы на тесты к экзамену по теории цивилизаций. Тест составляла тоже я, так что поблажек не будет, хоть эту короткую выжимку прочтите». Ян мысленной командой отправил увесистый файл во внутреннюю память имплантов, сделав себе зарубку – прочитать на обратном пути. Внутренний правильный человечишка уже давно валялся с приступом истерии, разум переключился в режим «больше эффектности – меньше следов», а оставшиеся на плаву нейроны размашисто опускали рубильники гнева, ненависти, сексуального влечения и всякой ерунды типа совести. Нафиг-нафиг. Ян передернулся, крепче вцепившись в руль. О чем спич? Повидайко прекрасно понимал, что спецназ – это перегнутая палка за обиженную дочку. Или не понимал, дорвавшись до вседозволенности? Его самого бы грохнуть за дедов… Только что-то внутри дрожит так противненько и не хочет превращаться в зверя.
Не хочет – заставим.
Не умеет – научим.
Флаер сорвался со своей нейтрали на высоте пятидесяти метров и оставил закатное пламя верхушкам развесистых елей. Здесь, в глухом тоннеле зарастающей просеки ему не было места. Навигатор пискнул об уходе с маршрута, но право, Светка, не все ли равно нам, под какой из этих елей ты останешься. Парктроник, созданный для городского месива, едва не сошел с ума, но ухватился за внезапный просвет в молодом подлеске. Жухлая трава, небольшая ложбинка. «Можно маслят поискать», – машинально отметил про себя Ян-нижнедевицкий-абориген, плавно разворачивая машину над импровизированной посадочной площадкой. Пара секунд. Заглушены двигатели.
