Миссия убить – спасти - страница 5

– А ты, наоборот, слишком его избегаешь. Уравновешиваем друг друга, – пожала я плечами и сделала заказ официанту. Зелёный чай с лимоном, как всегда.

Яра смерила меня взглядом поверх кружки.

– Уравновешиваем… – протянула она с лёгкой иронией. – Как свет и тень.

– Или как бензин и спичка, – усмехнулась я.

– Только не забудь, кто из нас что.

– Это зависит от того, кто в этот раз бросит первый.

Она чуть отставила чашку и наклонилась вперёд, изучая меня:

– Ты выглядишь спокойнее, чем должна.

– А ты – напряжённее, чем хочешь казаться. Всё-таки семья, считываем друг друга с полувзгляда.

Пауза. Она отвела глаза к окну.

– Мама спрашивала о тебе.

– Ну конечно. Не звонила, но спрашивала. В её стиле.

Яра не ответила. Просто сделала ещё один глоток и, как всегда, оставила в воздухе недосказанность – как приманку, как паузу перед тем, как начнётся настоящая тема разговора.

Я отпила чай – зелёный с лимоном, знакомый до последней ноты. Терпкость, свежесть, лёгкая кислинка – как начало дня, в котором ты вроде бы никуда не торопишься… но внутри уже гремят кости.

– Знаешь, – начала я, глядя на Яру поверх чашки, – с таким цветом волос тебя точно не потеряют в толпе. Или в аду. Особенно в аду.

Она даже не моргнула. Только чуть приподняла бровь.

– По крайней мере, мои волосы не выглядят так, будто я каждое утро дерусь с феном и проигрываю.

Я прыснула от смеха, чуть не поперхнулась чаем.

– Это не проигрыш, это хаос с концепцией. Есть даже термин – «естественный взрыв львицы».

– Ага, звучит как диагноз, – бросила Яра, отпивая свой матча латте, словно это была не зелёная болотная жижа, а бокал дорогого вина.

– Лучше диагноз, чем ежедневное превращение в багровую сирену, – хмыкнула я, дёргая кончик её длинных ярко-красных волос, свисающих через плечо. – Кстати, ты не думала, что если тебя кто-то схватит за волосы, это будет конец?

– Если кто-то решит схватить меня за волосы, – сказала она спокойно, – у него, скорее всего, уже нет пальцев. Или он очень влюблён и очень глуп.

– Звучит как твой типаж, – подмигнула я.

Она улыбнулась – тонко, почти незаметно, но я увидела это. Мы умели играть в эту игру: чуть-чуть уколоть, чуть-чуть посмеяться. И в этом был уют. Своеобразный, шершавый, но настоящий.

Я сделала ещё один глоток и откинулась на спинку стула, наблюдая, как за окном медленно оживает улица.

– А вообще, – сказала я, – тебе идёт. Эти волосы. Такой… боевой флаг. Только добавь меч и на лбу надпись «опасно».

– Лучше на лбу написать «не трогай», – поправила она. – Меньше трупов, меньше шума.

– Меньше веселья, – пожала я плечами.

Мы замолчали на секунду, обе с кружками в руках и снова в этом молчании не было неловкости. Просто дыхание между строк.

Яра опустила взгляд в свой латте и тихо добавила:

– Я всё же рада, что ты пришла.

Я улыбнулась.

– А ты думала, я придумаю отмазку?

– Я думала, ты придумаешь три. И все убедительные.

– Я просто решила, что кофе на чьей-то голове – отличная прелюдия перед утренним чаем.

Она усмехнулась.

В этот момент подошёл официант и молча поставил перед нами два аккуратных кусочка чизкейка – с тонкой корочкой и чуть подтаявшей начинкой.

– Я заказала заранее, – бросила Яра, не поднимая глаз. – Ты всё равно бы выбрала его. Как всегда.

Я только хмыкнула. Она знала. Конечно, знала. Даже если делала вид, что не придаёт значения. Вот тогда я точно поняла: день удался.

Я только собиралась откусить первый кусочек чизкейка, как Яра неожиданно подняла глаза от чашки и сказала: