– А что потом, доктор? – спросил я.
– Потом… потом на фронт, братец! Эх, был бы я чуть моложе, я бы тоже с вами! Надрал бы я фашистам задницы! – сказал, как всегда, в шутливой манере доктор и похлопал меня по плечу.
– Спасибо вам, доктор, за всё, вы очень хороший человек. Но вы нужнее здесь. Кто же будет лечить раненых? Спасать жизни людей – более важное дело, чем убивать!
Доктор удивлённо посмотрел на меня сквозь очки и задумался. Возможно, никто из пациентов раньше не говорил ему таких слов.
– Ох, чтобы не забыть мне, старику, тут я вам немного еды на дорогу собрал. Ну что ж, будем прощаться, уважаемый Ильхам Ализаде, ни пуха вам ни пера, берегите себя, даст Бог, скоро война закончится, и мы ещё увидимся!
Доктор подал мне потертый вещмешок с моим пайком, пожал руку и вышел из палаты.
Перед дорогой я присел на кровать, размышляя обо всём случившемся. На тумбочке лежала газета с заголовком «Последние новости в Баку». Я улыбнулся этим строкам и подумал про себя:
«Этим последним новостям как минимум восьмой десяток лет».
Я пролистывал газетные страницы, как вдруг ощутил странное покалывание в правой кисти руки.
Между пальцами рук я вдруг увидел какие-то маленькие переливающиеся точки, похожие на частицы стеклянной пыли.
«Это ещё что?» – подумал я, потерев светящееся место. Я ещё раз протёр пальцы рук и убедился, что свечение исходит изнутри. Огоньки под кожей переливались, как новогодние лампочки, то медленно зажигались, то исчезали из вида, словно их там не было. Я вышел из палаты и в углу коридора сел на деревянный табурет. Осматриваясь по сторонам, чтобы не привлекать к себе внимание, я опять потёр кисть руки – теперь свечение стало проявляться ещё ярче, аж до самого локтя.
– Что же это такое?! – воскликнул я, рассматривая свою руку как мраморную скульптуру. Но после того как я произнёс эти слова, все светящиеся точки мгновенно погасли.
Я какое-то время ещё сидел в коридоре больницы, наблюдая за своей рукой, но свечение прекратилось, словно ничего и не было.
Я вернулся обратно в палату, так как в коридоре расставляли кровати для раненых, прибывающих с фронта. Больница на моих глазах превращалась в военный госпиталь.
Я лёг на кровать и вновь взял газету, где была статья о взорванном катере. Я читал статью и не мог поверить в совпадение реальных событий с выдуманным мною рассказом.
«Не может быть, чтобы всё, абсолютно всё сходилось с моим рассказом, и даже моё имя», – подумал я, как вдруг на указательном пальце опять зажглась небольшая светящаяся точка. Она то появлялась, то угасала, словно это был небольшой маячок, имплантированный в указательный палец. Посмотрев по сторонам, я прикрыл её другой рукой, и тут произошло что-то невероятное. Вокруг запястья образовалась некая голограмма, похожая на светящуюся цилиндрическую окружность с вращающимися символами и знаками. Яркий фиолетовый свет и вращающиеся знаки были настолько прекрасными, что я забыл о том, что не один в палате. Вытянув руку вперёд, я любовался загадочным явлением.
– Товарищ! – кто-то позвал меня, и я, испуганно спрятав руку за спиной, быстро ответил:
– Да, что вам?
– Не могли бы вы мне, товарищ, кусочек газетки оторвать, чтоб махорку закрутить. Курить страшно хочется. Тут у меня хорошая махорка имеется, если желаете… Эй, товарищ! Вы меня слышите?
Я смотрел на раненого бойца, не отвечая ему, но потом словно включился и протянул ему газету:
